Сью Графтон - «Н» – значит невиновен

Отверстие в двери слегка обгорело, внутри и вокруг обнаружены следы пороха. Дробь и остатки голубой пластмассы, извлеченные из раны, указывают на то, что стреляли специальной пулей, предназначенной для стрельбы без рикошета. У пули имеется пластмассовый наконечник, а дробь помещена в медный капсюль. При попадании в живую ткань наконечник расплющивается, капсюль разрывается, и дробь, быстро теряя инерцию, остается в ткани. То есть такая пуля не причинит вреда тем, кто находится даже в непосредственной близости от жертвы. Да, подумала я, убийце не откажешь в предусмотрительности.

Судя по отчету патологоанатома, пуля вместе с фрагментами металла и дерева попала в правый глаз жертвы. В протоколе вскрытия подробно описывается эта кошмарная картина в мозговой ткани. Даже мне, несведущей в медицине, было ясно, что умерла Изабелла мгновенно, не испытав никакой боли. Мозг даже не успел послать сигнал об агонии.

Конечно, после таких описаний теряешь веру в людей. Поэтому я отключила всякие чувства, просматривая имеющиеся в деле рентгеновские и фотографические снимки. Вообще-то я смотрю на такие вещи профессионально и считаю, что слишком часто уходить от них нельзя. Так вот, там было десять цветных фотографий – и ни в каком кошмарном сне такого не увидишь. Вот так и выглядит смерть, напомнила я себе. Вот так и выглядит убийство. Мне приходилось не раз встречаться с убийцами – любезными, милыми и такими обходительными, что казалось, это и не они вовсе недавно убили человека. Мертвые же не говорят, и уже одним этим стоят выше суетящихся, оправдывающихся убийц. Фотографии Изабеллы Барни были безмолвным обвинением, криком разрушенной в одно мгновение плоти. Я спрятала их в конверт, перевела дух и приступила к чтению материалов уголовного процесса, который вел Динк Джордан.

Настоящее его имя было Динсмур. Он все время безуспешно просил, чтобы его называли Деннисом. Динку было около пятидесяти, в волосах у него уже начинала поблескивать седина. Этот человек был напрочь лишен чувства юмора, к тому же природа не одарила его и даром красноречия. Как обвинитель он считался компетентным, но совершенно не умел подавать материал в суде – излагал дело так медленно и невыразительно, словно строчку за строчной читал Талмуд, вглядываясь в каждое слово. Я помню одну сцену на суде, когда Динк выступал по делу об умышленном убийстве: на скамье присяжных половина из них уже спала, а вторая падала в обморок от скуки.

Адвокатом Дэвида Барни был Херб Фосс. Я его совершенно не знала. Лонни считал его пронырой, но человек, победивший в деле Барни, вероятно, заслуживал определенного уважения.

Несмотря на то, что свидетелей убийства не было, орудия убийства не нашли, стало известно, что за восемь месяцев до него Барни приобрел револьвер 38-го калибра. В суде он показал, что пистолет у него похитили из столика в спальне в тот уик-энд, когда праздновался День Труда. Их семья устраивала большой прием в честь приезда друзей из Лос-Анджелеса Джона и Джулии Сигеров. На вопрос о том, почему он не заявил о пропаже в полицию, Барни сказал, что советовался с Изабеллой и та не захотела, чтобы их гостей заподозрили в воровстве.

По словам родной сестры Изабеллы, проблема развода возникла в их семье уже давно. Дэвид Барни утверждал, что для разрыва не было серьезных причин. Однако история с пистолетом добавила масла в огонь, и Изабелла попросила мужа подыскать себе другое место для жилья. Возник также спор о том, можно ли было считать их союз распавшимся или нет. По мнению Барни, их брак был вполне жизнеспособен, мелкие разногласия можно было сгладить, отрегулировать. Со стороны же казалось, что между Изабеллой и Дэвидом все кончено.

Как бы то ни было, события разворачивались с трагической быстротой. Дэвида Барни выставили за дверь пятнадцатого сентября, и с этого времени он не оставлял попыток вновь завоевать расположение Изабеллы. Он все время звонил ей. Посылал цветы и подарки. Когда его назойливость начала действовать ей на нервы, вместо того чтобы сделать паузу, он удвоил усилия. На капоте ее машины каждое утро появлялась красная роза. На пороге дома она находила подарки, драгоценности, регулярно получала от него открытки с признаниями в любви. Чем больше она отталкивала его, тем назойливее он становился. Весь октябрь и ноябрь он звонил ей день и ночь и вешал трубку, как только она подходила к телефону. Изабелла сменила номер телефона, но он раздобыл его и пользовался им на всю катушку. Она купила автоответчик – звонил и занимал линию до тех пор, пока в кассете автоответчика не кончалась лента. Изабелла говорила друзьям, что знает теперь, что такое осада.