Сью Графтон - «Н» – значит невиновен

– То есть до этого дома можно запросто добраться пешком?

– Он нарочно снял дом поблизости от нее.

– Вы были в коттедже, когда произошло убийство?

– Ну конечно. Но выстрела я не слышала. В тот вечер Изабелла звонила мне, чтобы сказать, что Сигеры задержались в пути из-за поломки машины. Сестра предупреждала, чтобы я не волновалась, если увижу ночью свет в окнах ее дома. Мы немного поговорили о том о сем. Она была в ужасном настроении.

– Из-за преследований Дэвида?

– Да, из-за ссор, из-за угроз. Ее жизнь превратилась в кошмар. Она немного оживилась, предвкушая поездку в Сан-Франциско: собиралась походить там по магазинам, сходить в ресторан, театр.

– В котором часу вы разговаривали?

– Думаю, около девяти часов. Изабелла была "совой", но она знала, что в десять я ложусь спать. О том, что случилось нечто ужасное, я поняла только тогда, когда сюда пришел Дон Сигер. Они встревожились – и дверь им никто не открывает, и на месте дверного глазка обожженное отверстие. Я наспех оделась, нашла ключ. В дом вошли через черный ход и в прихожей обнаружили ее тело. Я двигалась, как лунатик. Меня буквально парализовало. Это была самая страшная ночь в моей жизни. – Я впервые увидела слезы на ее лице, искаженном гримасой боли. Она утерла слезы салфеткой и шепнула:

– Извините.

– Вы на самом деле думаете, что это он убил ее?

– Ни минуты не сомневаюсь. Только вот не знаю, как вам удастся найти доказательства.

– Да, пока я тоже себе этого не представляю, – отреагировала я.

Часы показывали 14.34, когда я вышла от Симоны. С моря на землю пополз тяжелый туман. Потянуло холодком, и день на глазах превращался в сумерки. Когда я проходила мимо основного дома, мне стало не по себе. Неприятное ощущение было реальным и явственным. Я мельком взглянула на окна, выходившие во двор. Внизу, в гостиной, горел яркий свет, весь второй этаж был темным. Откуда такое чувство? Никто, казалось, не заметил меня. "БМВ" был припаркован на прежнем месте, "линкольна" уже не было. Я забралась в машину и, прежде чем включить зажигание, бросила последний взгляд на дом.

Вдоль всего второго этажа по фасаду тянулась лоджия с белыми колоннами, поддерживающими крышу из красной черепицы. Вверх по стене тянулись побеги винограда. Главный вход был плохо различим в тени балкона, его к тому же загораживали дубы, росшие перед домом. Дорога, которая вела к дому, делала крутой поворот, так что с шоссе случайный прохожий дома не видел. Он мог заметить только людей на пересечении дороги и шоссе, но кто мог оказаться здесь в 1.30 ночи? Возможно, подростки, возвращающиеся со свидания. Если в тот день был концерт или спектакль, то на шоссе также могли оказаться прохожие. Надо будет проверить это по газетам. Изабелла была убита ранним утром после рождественской ночи. В такое время обычно все сидят по домам, так что надежда отыскать свидетелей событий практически сводится к нулю. Во всяком случае никто о себе так и не заявлял.

Я включила зажигание и дала задний ход, чтобы вырулить на дорогу, ведущую к шоссе. Дэвид Барни показал, что в ночь убийства он совершил свою обычную пробежку трусцой. Бег трусцой, конечно, хорошо, но только зачем в такую темень? Большинство дорог Хортон Равин не имели ни освещения, ни пешеходных тропинок. Естественно, никто не мог ни подтвердить показания Барни ни опровергнуть их. Дело осложнялось еще тем, что полицейские не обнаружили ни орудия убийства, ни отпечатков пальцев. Как Лонни может рассчитывать на успех, когда у него нет ни одного козыря?

Я выехала на шоссе и свернула налево. Одним глазом посматривала на счетчик километража, другим отыскивала дом, который снимал Дэвид Барни, когда расстался с Изабеллой. Дом действительно оказался приметным: мне он напомнил макет циркового шатра, сделанный из бетона. Каждая треугольная секция купола поддерживалась тремя металлическими трубами, выкрашенными в веселенькие цвета. Все окна были разной формы. Скорее всего, изнутри дом такой же неуютный, с трубами, тянущимися вдоль стен. Добавьте к этому пластиковые панели, к месту и не к месту, и вы получите то, что в рекламных проспектах называют "Метрополитен хауз" – "солидный, неприступный, ниспровергающий устоявшиеся представления". Я бы сказала по-другому – дорого и безвкусно.

Припарковав машину, я вернулась назад по дороге. До поворота к дому Изабеллы у меня ушло ровно семь минут. Пусть даже отсюда до дома пять минут. Это совсем немного. А если по пути встретится машина, ее вполне можно переждать в кустах. В темноте никто ничего не заметит. Из пешеходов в такой поздний час тоже вряд ли кто-то встретится. По дороге назад я еще раз засекла время: восемь минут, я не особенно торопилась. Записала номера домов соседей – в дальнейшем они могли пригодиться. Я не успокоюсь, пока не выясню, видел ли кто-нибудь из соседей что-то подозрительное той ночью.