Сью Графтон - «Н» – значит невиновен

– Да? – Вышедшая на крыльцо небольшого роста женщина лет шестидесяти на вид была весьма энергичной особой. На ней был халат в цветочек, на ногах шлепанцы. Она не красила свои седые волосы и почти не пользовалась косметикой. Вытирая руки о кухонное полотенце, перекинутое через плечо, она внимательно изучала меня.

– Добрый день. Меня зовут Кинси Милхоун. Вы – миссис Шайн?

– Нет, я сестра Дороти, Луиза Мендельберг. Мистер Шайн совсем недавно скончался.

– Да, я знаю, примите мои соболезнования. Дело в том, что он был занят расследованием одного дела по поручению адвоката Лонни Кингмана. Я сейчас веду это досье. Извините, кажется, я пришла не вовремя.

– Когда человек умер, удачного времени не бывает, – сказала она сухо. Сестра Дороти явно была из тех женщин, которые больше заняты по хозяйству, чем организацией похорон.

– Я отниму совсем немного времени. Так жаль, что Морли ушел от нас. Он был прекрасный человек и мне очень нравился.

Она согласно тряхнула головой.

– Я познакомилась с Морли и Дороти в колледже еще во времена Великой депрессии. Мы обе были в него влюблены. Но как же по-дурацки он вел себя все эти годы! Эти вечные сигареты, лишние килограммы, да еще выпивка. В молодости еще можно все это выдержать, но в его возрасте? Нет, тут уж не до шуток. Мы его все время предупреждали, но разве он слушал? Конечно, нет. Если бы вы видели его в это воскресенье! Весь багрово-синий, бедняга. Сердце, да еще этот грипп. Доктор сказал, что у него нарушился водно-солевой баланс, что-то вроде этого.

Она снова тряхнула головой, пытаясь сбросить тяжкие воспоминания.

– Как Дороти?

– Ничего хорошего, поэтому я и примчалась сюда из Фресно, чтобы помочь обоим. Вы знали, что она уже много месяцев больна?

– Нет, не знала, – повинилась я.

– О, да, очень больна. В июне у нее определили рак желудка. Была операция, а потом химиотерапия. От нее остались кожа да кости. Морли ужасно переживал, а ушел первым.

– Вы не знаете, вскрытие будут делать?

– Не знаю, что решила Дороти. Он был у врача всего лишь неделю тому назад. Дороти настояла на лечебной диете, и он наконец-то согласился. В таких случаях вскрытие необязательно, но вы же знаете врачей – они своего не упустят. Я так переживаю за Дороти.

Я вздохнула в знак сочувствия.

Она сделала решительный приглашающий жест.

– Ладно, хватит об этом. Я так понимаю, что вам нужно осмотреть его кабинет. Входите и покажите, куда вам надо. Берите, что необходимо, и в случае чего приходите снова.

– Спасибо. Я могу оставить список досье, которые заберу.

Она замахала руками:

– В этом нет необходимости. Мы знаем мистера Кингмана много лет.

Я прошла в прихожую. Миновав коридор, мы оказались перед дверью в кабинет. В доме совсем не чувствовалось рождественской атмосферы. Пахло куриным бульоном.

– У Морли был еще офис здесь, в Колгейте? – спросила я.

– Да, но из-за болезни Дороти он в основном работал дома. Только по утрам ездил туда забрать почту. Вы захотите и туда заглянуть? – Она открыла дверь, и мы оказались в спальне, которую Морли превратил в кабинет, поставив сюда письменный стол и шкаф для бумаг. Ковер на полу был именно такой, каким я его себе представляла.

– Да, если я не найду эти досье здесь, вероятно, придется заехать в офис. Я смогу попросить у вас ключ?

– Не знаю, где он хранил ключи. Спрошу у Дороти. Боже мой! – всплеснула она руками, оглядевшись. – Неудивительно, что Морли никогда не приглашал к себе людей.

В комнате было довольно прохладно и царил такой беспорядок, какой может устроить только мужчина. "Интересно, если бы он знал, что смерть уже за углом, он бы поправил этот перекошенный стол? – подумала я. – Навряд ли".

– Я сделаю ксерокопии и верну бумаги на место как можно быстрее. Завтра утром кто-нибудь будет дома?

– Завтра у нас что? Среда? Да, наверное, я буду. Если же дверь будет заперта, то обойдите дом и положите папки на шкаф на заднем крыльце. Мы оставляем дверь открытой для женщины, которая приходит убирать, и для медсестры. Сейчас узнаю насчет ключа от офиса Морли. Дороти, вероятно, в курсе.

– Спасибо.

Женщина вышла, а я прошлась по комнате, пытаясь понять, как Морли работал с бумагами. Вероятно, время от времени он брал себя в руки и приводил кое-что в порядок. На столе валялись папки с надписями "Сделано", "В работе", "Срочно". Были еще две – "Необходимо сделать" и "Текущие дела". Была папка "Особое внимание". Но их содержимое не соответствовало названиям, здесь просто в беспорядке лежали старые бумаги.