Грегори Макдональд - Флинн

Я объясняю ему, что я — сотрудник полиции.

Подходят два кембриджских копа, помахивая дубинками, в синей униформе. «Он — не коп, — говорит один управляющему. — Мы никогда его не видели». Тогда я показываю бляху бостонской полиции. Говорю: «Я — сержант бостонской полиции». «А, так ты бостонский полисмен, — тут они чуть не прошлись по мне дубинками. — Здесь не Бостон, а Кембридж! Что ты тут делаешь?» Я кричу, сидя на тротуаре, засыпанном осколками стекла: «Мой босс — инспектор Флинн, и о том, что я тут делаю, можете спросить у него»!

— Они не спросили, — вставил Флинн.

— «Инспектор Флинн? — один чуть не рассмеялся мне в лицо. — Придумай что-нибудь еще. В Кембридже никто не верит, что такой человек существует».

Гроувер все стоял в дверном проеме, побитый, печальный, руки его болтались как плети.

Потом он медленно покачал головой.

Губы его беззвучно шевелились.

— Бедный Гроувер! — Дженни стряхнула пальцем крошки от гренка.

Затягивающуюся паузу нарушил Флинн:

— Гроувер, выслушав тебя, я понял, что ты упустил важную часть инструктажа. Я приказал тебе притвориться, будто хочешь их арестовать. А задача действительно их арестовать тебе не ставилась. И если ты таки пытался надеть на одного из них наручники, то этим нарушил приказ. За что и пострадал.

— Я подумал, если поймаю одного… — Гроувер поник головой.

— …то покажешь себя молодцом перед толпой зевак. И твоя честь не пострадает, — закончил за него Флинн. — Этого как раз и не требовалось. Я хотел, чтобы они поработали на меня!

— Так и получилось, па, оба убежали, — резонно заметила Дженни.

— А сержанту Уилену досталось, — добавил Уинни. — И крепко досталось.

Флинн поднялся.

— Он получил не больше того, что заслужил.

— Я очень сожалею, сержант, — внесла свою лепту Элсбет. — Энергия из моих сыновей бьет ключом. Они могут справиться с кем угодно!

— Да, парни решительные. — Флинн надел пальто. — Впрочем, это неудивительно, воспитывал их я!

В огромном полутемном ледяном ангаре Хесс встретил Флинна злобным взглядом.

— А где твой помощник-недоумок?

— Я приказал ему ехать домой. Ему вчера немного намяли бока, разумеется, при выполнение боевого задания, и он слишком зол, чтобы принести хоть какую-то пользу. А уж ожидание около ломбардов совсем его деморализовало.

— Ломбардов? — рассеянно спросил Хесс. — Каких еще ломбардов?

— Мы остановились у трех или четырех, и я быстренько заглядывал в каждый. И вчера я побывал в пяти или шести. Пока результат нулевой. Вы и представить себе не можете, как много ломбардов в одном лишь Бостоне.

— Хватит вешать мне лапшу на уши, — прорычал Хесс. — Другими словами, ты и твой идиот-охранник вчера набрались, но ты утром встать смог, а он — нет.

— Неужели мы провели прошлый вечер там же, где и вы?

— Отнюдь. — И Хесс двинулся к группе фибби и каков. Возможно, миролюбие Хесса объяснялось именно тем, что он оторвался от стаи. А Флинн, на голову выше и куда как шире в плечах, стоял между Хессом и фибби с каками, причем ближе к Хессу.

Баумберг откашлялся.

В ангаре лежали обломки самолета, вылетевшего рейсом восемьдесят в Лондон.

Хвостовая часть, практически целая, с торчащей кверху антенной.

Передняя сильно помятая. Флинн заглянул в обугленное нутро. Мужчины с фонариками внимательно рассматривали пульт управления в кабине пилотов.

Ряд двойных кресел, как говорил Баумберг, из салона первого класса, левой его части, целый и невредимый, только обшивка кресел пропиталась морской водой. Ремни безопасности аккуратно срезали. Тела убрали.

Вероятно, люди, сидевшие на этих креслах, в них же и свалились с неба в воду.

Секции крыльев, три из четырех двигателей, большие и маленькие обломки самолета.

— Для тех, кто еще не знает, — Баумберг чуть ли не кричал, иначе в ангаре его бы не услышали. — Мы чуть ли не на сто процентов уверены, что самолет взорван бомбой, спрятанной в чемодане, который находился в заднем багажном отсеке по правому борту.

— Почему не на все сто? — спросил Хесс.

— Мы еще не нашли второй правый двигатель. Когда найдем, отпадут последние сомнения. Он находился рядом с местом взрыва.

— Вы хотите сказать, — подал голос молодой Рансей, — что причиной взрыва мог быть один из правых двигателей?

— Не совсем, — ответил Баумберг.

— Тогда что? — продолжил Рансей. — Какой-то узел двигателя мог взорваться, отлететь в багажный отсек и там взорваться вновь?