Грегори МакДональд - Смельчак

После смерти Моргана никто не потрудился прогнать их прочь, заявив свои претензии на землю, магазин и бензозаправку. Но прекратилась подача электроэнергии. Никто из них никогда не получал счета на оплату электричества. Ранее они платили Моргану. Попытки собрать деньги и оплатить-таки счет успехом не увенчались. Денег никогда не хватало, а с такими у компании разговор был короток. Без электроэнергии остановились и насосы, качающие воду и бензин.

С той поры автозаправка стала просто «магазином».

«Моргантауном» окрестили поселение в ложбинке жители Биг Драй Лейк. Обитатели же поселения редко пользовались этим наименованием. Морган умер давно, многие его уже не помнили. Было у них и кладбище, к ним регулярно наведывался католический священник из Биг Драй Лейк, но они понимали, что живут отнюдь не в городе.

Да и местные жители называли обитателей лощины «бездомными». Иногда в Моргантаун заглядывали путешествующие на попутках или водители автомашин, которые разваливались буквально на ходу, не в силах одолеть подъем автострады. Некоторые оставались в Моргантауне, пока не находили возможности покинуть его. Другие тут и умирали.

Живущие в лощине не ощущали себя «бездомными». Три семьи занимали большой трейлер Моргана. Остальные жили в других трейлерах и фургонах, стоявших вокруг на спущенных колесах. В лощине хватало и старых машин, в которых путешественник мог переночевать или даже пожить неделю-другую. К примеру, Рита и Рафаэль еще совсем молодыми поселились в маленьком одноосном жилом фургоне, который в грозу привез в лощину какой-то старик. Во время грозы он так и не вылез из машины. Когда она кончилась, никто не подошел к нему, а на следующий день старика нашли мертвым на сиденье водителя. Его похоронили, а машину продали на запчасти. В других случаях, как с Мамой, когда замечалось, что ее жилище очень уж воняет, со свалки приносили огромный ящик. Затем переставляли на новое место, неподалеку от магазина, большую кровать Мамы, столик и накрывали все ящиком. В дальней от кровати стене прорезали дверь, в ближней — окно, чтобы Мама могла смотреть в него, не вставая, наблюдать за играющими в лощине детьми, говорить с проходящими мимо. Когда же Мама ложилась спать, она задергивала занавеску на окне и тяжелый полог между кроватью и дверью. Одну из стен ящика украшала найденная на свалке картина: синее озеро, окруженное снежными вершинами. Снаружи на четырех сторонах ящика чернели буквы: УРБИНА, УРИНА, ТУРБИНА, ТУРИНА.

Рафаэль и Рита — возможно даже, они были близкими родственниками — родились в этой лощине.

Рита первой одолела склон. Отбросила со лба мокрые от пота волосы, посмотрела на покупки Рафаэля, его новые джинсы и рубашку. Затем взглянула ему в лицо.

— Что это?

Рафаэль улыбнулся. Попытался обнять ее.

Рита отступила на шаг.

— Ты не пьян.

— Вроде бы нет.

— Ты всегда вылезаешь из автобуса пьяным. А что произошло с твоими волосами?

— Я подстригся.

— Кто тебя стриг?

Пальцы Рафаэля заработали, как ножницы.

— Парикмахер. Я был в парикмахерской.

— И сколько же тебе это стоило?

— Ничего, — честно ответил он.

Лайна все еще карабкалась по склону.

— А что это за вещи?

Рафаэль поднял два платья, аккуратно лежащие поверх остальных покупок.

— Это тебе. Нравится?

Пальцы Риты коснулись одного платья, второго.

— Очень. На них ценники.

— Я их купил.

— Купил?

— Меня взяли на работу.

— Так почему же ты сейчас не работаешь?

— Начну с четверга. На работу мне надо в четверг.

— Рафаэль, никто не платит за еще не сделанную работу, — резонно заметила Рита.

— Я поработал и сегодня. Потрудился на славу.

— Где?

— На складе. Боссу я понравился. Он щедро заплатил мне, потому что хочет, чтобы я вернулся в четверг.

Рита еще раз оглядела покупки Рафаэля, рассмеялась.

— Индейка?

Рассмеялся и Рафаэль.

— Да. Я купил индейку.

Рафаэль протянул платья жене. Присел, прижал к груди подоспевшую Лайну.

— Лайна, Лайна, Лайна! Давай посмотрим, что я привез для Лайны, — он взял коробку с игрушечным доктором, показал Лайне картинки, где были нарисованы стетоскоп, палочки для осмотра горла, термометр.

Лайна пристально вгляделась в картинку, изображающую мальчика со стетоскопом на шее и зеркалом на лбу.

Сидя на корточках, Рафаэль наблюдал, как Рита прикладывает платья к себе, восхищаясь ими. В ложбине люди отрывались от своих дел, чтобы посмотреть на Риту, Рафаэля и Лайну, не торопящихся уйти с обочины.