Дэн Кавана - Насчет папайи

Когда он приехал на работу, на душе у него было неспокойно. Припарковался, не доехав полпути до «Грузоперевозок», в маленьком тупичке у склада, владелец которого недавно обанкротился. Дальше он пошел пешком, встретившийся по дороге Кейси приветствовал его гудками и, мгновенно прибавив скорость, понесся прямо на него; свернул он в тот момент, когда Даффи уже решал, прыгнуть ли ему Кейси на капот или взобраться на трехметровую стену.

— Как я тя, — сказал Кейси, в то время как раздраженный Даффи отходил от шока.

— Сука, — проворчал Даффи.

— Хе-хе.

Проблема была в том, что в следующие несколько часов все зависело от Глисона. С того вечера они не перемолвились и словом; они даже не смотрели друг на друга. Единственное, что напоминало о произошедшем, это что Глисон надел не ту куртку, в которой обычно ходил на работу. Интересно, как он объяснил жене, что случилось с той его курткой — такой аккуратный разрез, да еще вместе с рубашкой. Но эта проблема была наименьшей из проблем Даффи. И уж конечно, наименьшей из проблем Глисона.

В одиннадцать Даффи отыскал Глисона за грудой ящиков. Он сверял прибывшие товары по списку. Больше никого поблизости не было. Даффи захотелось поддразнить Глисона, и он, передавая ему ключи, сказал: «Пленки вышли очень хорошо». Ничего больше не прибавив, он пошел в свой угол. Остаток дня он как будто не обращал внимания на все, что происходило вокруг. Толкал свою тележку, грузил и разгружал по команде, в последний раз сходил с Кейси в столовую, и старался не смотреть по сторонам. Последнее, чего бы ему хотелось, это чтобы миссис Бозли заподозрила, что у него есть хоть какой-то интерес к определенному ящику в определенном месте склада. Не хотелось ему и того, чтоб ему напоследок распороли лодыжку «вилочкой». В два часа он изо всех сил старался не смотреть, когда миссис Бозли вылезла из своей стеклянной конуры и принялась о чем-то разговаривать с Глисоном. Он даже специально ушел к своему шкафчику, чтобы только не видеть, как Глисон берет один из складских фургонов и подруливает к груде вновь прибывших ящиков.

Но после — после он не мог не думать о том, что сейчас происходит. В этот момент Глисон уже должен быть у того тупичка, где Даффи оставил машину. Вот он открывает дверцу фургона. Теперь он должен принять решение. То единственное решение, которое Даффи был вынужден предоставить Глисону, потому что не мог предвидеть, как будут упакованы личи. Глисону предстояло либо прикрепить квитанцию на ящик, который купил Даффи, либо вскрыть оба ящика и переставить банки. И при этом не пропустить одну конкретную банку (какую — он, правда, не мог бы узнать) и не остановиться на полпути.

Вот он едет по М4. Осторожней с тем грузовиком. Осторожней на мосту, где угодил в аварию МакКей. Осторожней с тем автобусом. Осторожней с тем трехколесным велосипедом. Осторожней с той Кукарачей. Смотри, чтоб тот голубь не нагадил на ветровое стекло. Похоже, будет дождь, включи дворники. Дворники, Глисон, дворники. Не вздумай проскочить на красный. Так. Осторожней с тем полицейским. Ну вот. Номер 61. Позвони, как всегда подобострастно, передай ему ящик, почтительно потряси перед мистером Далби бачками, так, молодец, и давай назад. Осторожней на обратном пути, у тебя ключи от моего фургона. Ничего интересного. Перейди на третью. Так, молодец. Ворота. Склад. Ручник, зажигание. Туш.

Глисон направился к Даффи и, не дойдя шаг или два, швырнул ему ключи. Возможно, на обратном пути он подумал о том, о чем Даффи ему не говорил: что, если Далби сразу же откроет ящик и поймет, что получил не то, что ждал? Но сам Даффи уже успел об этом подумать. В любом случае, поиски отнимут у Далби какое-то время, и что же он обнаружит? Банки — те, накладная — та, и только нет героина. Вряд ли он подумает на курьера. По крайней мере, не сразу. Он, скорее, решит, что что-то стряслось в Гонконге.

Но так или иначе, он, вероятно, соберется поговорить с миссис Бозли по телефону раньше, чем это было у них условлено, и Даффи решил, что пришла пора рвать связи с «Грузоперевозками Хендрика». Он поднялся в стеклянный офис и сел на стул перед миссис Бозли, не дожидаясь приглашения. Она подняла глаза: высокие скулы, приглаженные волосы, холодный, мертвенный взгляд. Он поймал себя на том, что думает: надеюсь, ты поседеешь , надеюсь, ты полетишь вверх тормашками, надеюсь, что тебя будут преследовать кошмары, и ты, чтобы заснуть, будешь принимать пилюли; надеюсь, ты подсядешь на них и будешь жрать их целыми пригоршнями, пока у тебя глаза из орбит не вылезут. Даффи был злопамятен. Все, что он сказал, это: