Питер Чейни - Этот человек опасен

Во время поездки Миранда задавала мне массу вопросов, очень интересуясь мной и, видимо, стараясь понять и разобраться, что я за человек. При этом она старалась дать мне понять, что готова при всех обстоятельствах поддержать меня, не боясь никакого риска и опасности.

Когда мы остановились перед «Брендерс Энд», на моих часах было без четверти шесть. Я видел поместья миллионеров на Лонг Айленде, под Нью-Йорком, так там было не лучше.

Это был большой дом, построенный достаточно далеко от дороги, окруженный стеной более трех метров высоты.

Мы въехали через высокие металлические ворота и поехали по аллее, которая петляла среди лужаек и закончилась перед домом. Позади дома расстилалось пространство в виде полуокружности, покрытое деревьями и кустарниками, и с каждой стороны имеются тропинки, о которых говорил мне Вилли Боско.

Сигелла и Констанция ожидали нас на площадке перед домом, а сзади них я видел множество народа. За метрдотеля выдавал себя тип по имени Чикаго Булл, которого я знал в США, где он преследовался за убийство. Дом, насколько я мог судить, был наполнен людьми: прислугой и прочими. Надо признать, что когда Сигелла что-то предпринимает, то делает это как следует.

Констанция увела Миранду, чтобы она могла привести себя в порядок с дороги, а я продолжал сидеть за рулем, когда Сигелла спустился с площадки и нагнулся к моему окошку.

— Хорошо сыграно, Лемми. Дело начинает двигаться. У меня такое мнение, что ты скоро станешь миллионером, теперь уже недалеко до этого. Тогда ты сможешь купить себе ферму в Миссури и начать возведение курятника…

— Я ничего не имею против, — со смехом ответил я, — при условии, чтобы мои куры несли золотые яйца. Это все, что мне надо, — сказав это, я снова включил мотор и объехал вокруг дома, чтобы попасть в гараж, который находился позади дома.

Поручив заботу о машине парню, который занимается делами в гараже, я внимательно осмотрел окрестности, чтобы лучше ориентироваться на местности.

Ближе всего расположена лужайка, которая имеет в ширину ярдов тридцать, с другой стороны все пространство занято лесом, а с левой стороны — небольшая аллея, исчезающая под деревьями. Неподалеку я заметил тропинку, о которой говорил мне Вилли Боско.

Так как это было приблизительно все, что я хотел увидеть, я вернулся к главному входу и вошел в дом.

Пройдя через двустворчатую дверь, я очутился в большом холле, очень красивом, стены которого были обшиты мореным дубом. Это показалось мне изящным, но холл был недостаточно хорошо освещен. Подальше, у обеих стен, были расположены два бара, вокруг которых мужчины и женщины образовали густую толпу, и с таким рвением вливали в себя напитки, как будто пили их в первый раз.

Я увидел многих людей, которые были мне знакомы, можете мне поверить. Весь этот народ был одет так, как будто они пришли на какой-нибудь прием в Белом доме. Многие из них — отборные негодяи, которые когда-либо существовали. Я знал их в США. Двое или трое из них — убийцы, кроме женщин, их единственное удовольствие — нажимать на спуск пистолета, что они и проделывают с большой ловкостью.

Было много иностранцев: в этом букете преобладали французы и немцы, было двое или трое итальянцев, которых я не знал. Можно было подумать, что Сигелла проводил заседание Лиги наций в своем гнезде.

Сначала я расположился в затемненном углу комнаты, потом направился к бару и заказал двойной виски. Я начал шутить с кем-то из этих типов, и все присутствующие делают вежливые мины, как будто они совершенно не знают, что здесь затевается, а между тем, если суммировать годы тюрьмы, к которым были приговорены присутствующие в этом зале, то получится фантастическая цифра.

Сигелла ходил между приглашенными, как радушный хозяин, перекидываясь словами то там, то здесь, как в высшем обществе. Он, видимо, изучил какой-то учебник правил хорошего тона, так как держался хорошо, это надо признать.

Раздался удар гонга, означавший, что следует приготовиться к обеду.

Лично я не сдвинулся с места, так как не собирался переодеваться. Я ничего с собой не взял, потому что не думал здесь долго оставаться. Я проделал отличное дело в баре, потому что виски — первосортная вещь, и очень приятно, когда он вливается во внутренности.

Через некоторое время, почувствовав, что начал немного пьянеть, я решил познакомиться с домом.

Позади холла имеются большие двери, а напротив — столовая. Видели бы вы эту комнату! Она огромная, с большими окнами, но все шторы задернуты, несмотря на то, что на улице еще светло. Посередине большой стол, на котором я насчитал около восьмидесяти приборов, и столько же стульев вокруг стола.