Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

— Неплохо, — сказал я. — Дырку на правом носке не заметили?

— Ах, совсем забыл снять с него ботинки.

— Досадное упущение, — сказал я.

Мы замолчали, глядя друг на друга полу-пытливо, полу-враждебно, точно новые соседи. Вдруг он опять засмеялся.

Пятидолларовая бумажка по-прежнему лежала на столе, прямо перед ним. Я протянул руку и взял ее.

— Возьму-ка я ее себе, — сказал я, — раз уж разговор пошел о тысячах.

Оборвав смех, он пожал плечами.

— Завтра, в одиннадцать, — сказал он, и пожалуйста, без фокусов, мистер Марло. Не воображайте, что не сумею себя защитить.

— Надеюсь, — сказал я, — тем более, что в руках у вас динамит.

Я вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, прошел первую комнату, открыл дверь в коридор и закрыл ее, не выходя из комнаты. Конечно, должны были быть слышны мои шаги по коридору, но дверь была закрыта, и я надеюсь, старик не забыл, что у моих ботинок резиновые подошвы. Я подкрался по дырявому ковру к его двери и встал за ней возле столика с пишущей машинкой. Детский трюк, который иногда удается, особенно после умной болтовни и острот. Как финт в футболе. Если бы ничего не получилось, мы бы еще немного поиздевались друг над другом.

Трюк сработал. Из-за двери послышалось сморкание, потом петуший смех, потом кашель, скрипнуло кресло и послышались шаги.

Из двери дюйма на два высунулась грязная седая голова. Она замерла на мгновение, оглядывая комнату (я перешел во взвешенное состояние), потом исчезла. Пальцы с грязными ногтями соскользнули с края двери и дверь, щелкнув, захлопнулась. Ко мне вернулось дыхание, и я приник ухом к двери.

Послышался скрип кресла, стало слышно, как он набирает телефонный номер. В одно мгновение я схватил трубку телефона, стоявшего на столике. Ему долго не отвечали, наконец, мужской голос проговорил: «Да?».

— Флоренс-аппартментс?

— Да.

— Могу я поговорить с мистером Ансоном из квартиры 204?

— Подождите у телефона, я погляжу, дома ли он.

Мы стали ждать. В трубке был слышен шум, — особенно досаждал репортаж о бейсбольном матче, — вероятно, где-то рядом был радиоприемник. Потом тот же голос сказал:

— Его нет. Что ему передать?

— Я позвоню попозже, — сказал мистер Морнингстар.

Я положил трубку, быстро скользнул к двери, медленно-медленно открыл ее (со скоростью падающей снежинки), потом, прильнув к двери всем телом (чтобы заглушить звук), вышел и закрыл ее.

Я восстановил дыхание только у лифта. Достал карточку, которую дал мне Джордж Ансон Филипс в вестибюле отеля «Метрополь». Тогда у меня не было времени рассмотреть ее как следует. На ней четко значилось: Корт-стрит, 128, Флоренс-апартментс, квартира 204. Я все еще держал ее в руке, когда пришел лифт, гремя, как грузовик с гравием на крутом повороте.

Было 3 часа 50 минут.

Банкер-хилл — старый, ветхий, заброшенный воровской город. Когда-то здесь селились люди из верхних слоев общества. С той поры сохранились готические особняки с лепкой, с угловыми окнами «фонарем», со стрельчатыми башенками и большими верандами. Теперь комнаты в этих особняках сдавались, паркетные полы истерлись, широкие плавные лестницы покрыл тот дешевый лак, который называется грязью. В высоких залах высохшие владелицы особняков переругивались с вороватыми слугами. На широких верандах сидели старики, солнце грело их ноги в заплатанных туфлях. Взгляд их был устремлен в пустоту, на лицах застыло выражение, какое бывает у генерала, проигравшего битву.

Кроме особняков, в Банкер-хилл полным-полно засиженных мухами ресторанов, фруктовых ларьков, где торгуют итальянцы, домов с дешевыми квартирами внаем, кондитерских лавчонок, в которых, кроме леденцов, можно купить кое-что и похуже. В жалких отелях регистрировались одни Смиты и Джонсы, а ночной дежурный был полусводник, полуищейка.

На улице можно встретить молодых, но уже потрепанных, женщин и мужчин, надвинувших шляпу на самые глаза и воровато оглядывающих улицу поверх зажженной спички в прикрывающих ее ладонях, хрипло кашляющих, измочаленных интеллектуалов без единого цента в кармане, бдительных полицейских с неколебимым взором, с лицами, словно высеченными из гранита, наркоманов и продавцов наркотиков, личностей ничем не примечательных и знающих это, ну и, конечно, обычных людей, отправляющихся на работу. Последние появлялись на улицах рано, когда утренние тротуары еще пусты и мокры.

Еще не было 4.30, когда я прибыл на место. Оставив автомобиль в конце улицы, там, где канатная дорога взбиралась на глиняный откос, идущий в сторону Хилл-стрит, я пошел пешком вдоль Корт-стрит прямо к Флоренс-апартментс. Это было трехэтажное темно-кирпичное здание. Окна первого этажа начинались у самой земли, на окнах грязные, выцветшие занавески. К входной двери под стеклом прикреплен длинный список жильцов. Открыв дверь и спустившись вниз по трем обитым латунью ступенькам, я оказался в сумрачном и узком коридоре, едва позволявшем разминуться двум встречным. На грязных дверях видны едва различимые номера комнат. В углублении под лестницей — телефон-автомат. Здесь же надпись: Управляющий — кв.106. В самом конце коридора застекленная дверь, за которой стояли четыре контейнера с мусором, и в солнечном луче роилось множество мух.