Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

За этим столом во вращающемся кресле сидел пожилой человек в темно-сером костюме с широкими лацканами и множеством пуговиц спереди. У него была большая бледная лысина, вокруг которой, словно лес вокруг холма, росли толстые седые волосы, свисавшие на уши. В ушах тоже росли волосы, да так густо, что пролетавшей моли было несдобровать. Под колючими черными глазами были коричнево-алые мешки, покрытые сеткой морщин и кровеносных сосудов. Щеки лоснились, а судя по цвету его короткого, острого носа, можно было догадаться, что в свое время он был не дурак выпить. Узенький черный галстук и воротничок, как у Гувера, стягивали его шею. Воротничок едва ли хоть раз побывал в какой-нибудь приличной прачечной. Маленький узелок на галстуке выглядывал из воротничка, как мышь из дырки.

— Моя юная леди ушла к дантисту. Вы Марло? — Обратился он ко мне.

Я кивнул.

— Ради бога, садитесь.

Он жестом указал на кресло напротив. Я сел.

— Полагаю, у вас есть удостоверение личности?

Я подал карточку. Он стал ее читать. Пахло от него, как от китайца.

Положив карточку на стол, он сложил на ней руки. Острые черные глазки старались ничего не упустить из вида.

— Итак, мистер Марло, чем могу служить?

— Расскажите мне о дублоне Брашера.

— Ах, так, — сказал он. — Дублон Брашера. Очень интересная монета.

Он поднял руки со стола, сложил ладони горкой, словно давних времен старый семейный адвокат, пытающийся объяснить запутанный вопрос из латинской грамматики.

— В некотором смысле это наиболее интересная и ценная из всех первых американских монет. Без сомнения, вы это знаете.

— Да нет, мне известно об этом очень мало.

— Ах, так, — сказал он, — ах, так? И вы хотите, чтобы я рассказал вам?

— За этим я и пришел, мистер Морнингстар.

— Это золотая монета, эквивалентная по весу куску золота стоимостью 20 долларов и размером полдоллара. Именно так. Она выпущена в штате Нью-Йорк в 1787 году. Но не с помощью чеканки, поскольку чеканить монеты начали только в 1793 году, когда был открыт монетный двор в Филадельфии. Дублон Брашера был изготовлен с помощью формовки золотых дел мастером по имени Эфраим Брашер, или точнее Брасхер. Эта фамилия так и произносится до сих пор, но только не в названии монеты. Не знаю уж почему.

Я достал сигарету и закурил. Мне казалось, что так я буду меньше чувствовать неприятный запах.

— Что представляет собой формовка?

— Обе стороны монеты гравируют на стали, конечно, изображение делают рельефным. Затем эти стальные штампы вместе с золотой болванкой помещают под пресс. Полученную монету полируют и обрабатывают края. Все делалось вручную, никаких машин тогда не было.

— Длительный процесс, — сказал я.

Он кивнул седой головой.

— Конечно. Кроме того, тогда не умели закаливать сталь, штамп быстро срабатывался и его приходилось изготовлять заново. При этом делались незначительные изменения, которые хорошо заметны при сильном увеличении. Можно с уверенностью сказать, что не существует двух одинаковых монет. Это хорошо видно при тщательном осмотре с помощью приборов. Понимаете?

— Угу, — сказал я. — Абсолютно. Сколько таких монет и какова их стоимость?

Он разнял ладони и положил руки на стол.

— Я не знаю сколько. Да и никто не знает. Несколько сотен, тысяча, а может быть и больше. Среди них есть несколько экземпляров в отличном состоянии. Их стоимость колеблется от двух тысяч долларов и выше. При нынешней девальвации такой экземпляр в руках опытного дельца может принести десять тысяч долларов, а может и больше. Конечно, у него должна быть история.

— Ага, — сказал я, медленно выдыхая дым и разгоняя его рукой, — мне вдруг подумалось, что старик не курит.

— Ну, а если руки неопытные и монета без истории, тогда сколько?

Он пожал плечами.

— Монета может быть добыта незаконным путем, украдена или подделана. Конечно, это вовсе не обязательно. Редкие монеты находят иногда в самых неожиданных местах: в старых ящиках, в потайных ящичках письменных столов… Нет, нет, уверяю вас, это бывает не часто. Но случается. Я знаю, одна очень ценная монета была найдена, когда антиквар ремонтировал старинный диван. Диван в течение 90 лет простоял в одной и той же комнате, в доме в Фолл-ривер, в Массачусетсе. Никто не знал, как монета туда попала… Но, вообще-то говоря, подозрение в краже очень велико, особенно в нашем штате.

Он рассеянно посмотрел куда-то в угол. Я внимательно следил за ним. Мне кажется, ему можно было доверить секрет, разумеется, его собственный.