Вячеслав Сухнев - В Москве полночь

— Теперь понятно, зачем тебе аэрофлотовские ворота понадобились, — сказал Акопов.

— А чего там… Аэропорт рядом. Попросил — привезли. Ладно. Как съездил?

— Нормально. Спасибо, Степушка, выручили твои связи. Иначе солоно бы пришлось.

— На здоровье. Ты мажь, мажь! Не последняя.

Ел Степан аккуратно, степенно, по-деревенски подставляя ладонь под кусок. С аппетитом ел, как любой честный труженик, не отягченный угрызениями совести. Позавтракали. Из-за камина выдвинулся мальчик, укатил столик. Взамен принес огромные пепельницы красного стекла и деревянную сигаретницу в виде избушки с встроенной в двери русалкой-зажигалкой.

— На сиську нажми, — посоветовал Степан, глядя, как Акопов мучается с зажигалкой.

— Давно не курил, — пробормотал Акопов, с наслаждением затягиваясь пахучим мятным дымком.

— Значит, нормально съездил, — сказал Степан, тоже закуривая. — Из Ташкента в Сурханабад поездом добирался? Семнадцатого числа?

— Да, — насторожился Акопов. — А что?

— Ага… Значит, это ты узбекскую контрразведку на две головы облегчил. Я так и подумал.

— Вот эта сигаретница, Степа… — пощелкал по избушке Акопов. — Не в стиле она. Не бонтон. Тут нужен обычный лакированный ящичек… Китайский, желательно. Как раз к вазе.

— Ты зубы не заговаривай, не болят! — засмеялся Степан.

— Да я и не заговариваю, — развел руками Акопов. — Просто не могу ничего понять. Узбекскую… Как ты сказал? Контрразведку? Откуда она взялась?

— Такие вопросы я тебе должен задавать. От жизни отстаете вы там, в своем Управлении. Меня бы, что ли, взяли — хоть на полставки.

— Я думал — гебешники. Но тебе откуда известно?

— Работают мужики. И говорят, напрасно ты завалил контриков. Они ведь тебя без задней мысли пасли, просто так. Не хотели эксцессов на территории Узбекистана.

— Да… — протянул Акопов. — Они меня просто так пасли. А кто же просто так явки в городе засветил? Куда ни сунусь — паленым пахнет…

— Тут я ничем помочь не могу. У своего начальства спрашивай, зачем оно тебя на паленые явки посылает.

— Рад бы спросить, — вздохнул Акопов, — да не хочу. Пока не разберусь, соваться на службу не буду. Не нравится мне тамошний сквозняк, Степа, не нравится. Потому к тебе и пришел.

Степан долго думал, потирая виски. Потом сказал:

— Ладно. Не нужны мне ваши тайны — меньше буду знать, дольше проживу. И все же… Давай, в двух словах, без фамилий. Я с лету понимаю, ты знаешь.

Акопов коротко рассказал о ташкентском резиденте и собственных подозрениях.

— Верно мыслишь, — кивнул Степан. — Не из Ташкента пошло. В Москве гадят. И значит, Гурген, влез ты по самые некуда… Теперь понял, почему я в свое время послал родную армию подальше? Вместе с пенсией ее? Между прочим, того самого военкома… Ну, который заявлял, козел, что в Афган меня не направлял… И что обязательств передо мной не имеет! Да, уволили его из рядов нашей славной армии. С треском выгнали. Он отсрочки от призыва устраивал. Конечно, не за спасибо.

— Бог с ним, — поморщился Акопов. — Мне-то что делать?

— Плюнуть надо на державу, раз она позволяет всяким подлецам тебя иметь… Иди ко мне, Гурген! Опять вместе повоюем.

— Может быть, когда-нибудь придется к тебе податься, Степа. Я ведь нанимался работать в порядочном учреждении, а не в бардаке, где каждая сволочь с лампой к заднице лезет… Но сейчас не могу. Слишком много, брат, я на свое дело нервов и крови положил. А теперь — утереться?

Они еще помолчали.

— А сурханабадский прокурор… тоже твоя работа? — вдруг спросил Степан.

— С чего так решил?

— Подумал… — запнулся Степан, — подумал, что мужики тамошние поставили условие: мы тебе помогаем, а ты — нам.

— Нет, прокурор — не моя работа. Кстати, почему — тоже, Степушка?

— Да ладно тебе, — вздохнул Степан. — Газеты читаю. И ящик иногда смотрю.

И опять надолго замолчали, и Акопов подумал, что с немногими людьми на этом свете он может так, как со Степаном, задушевно молчать вместе.

— Отдохнуть тебе надо, — похлопал Акопова по колену хозяин. — Чем помочь?

— Сразу и не придумаешь… Ну, квартирку бы мне в Москве непаленую. Не обязательно в центре, лишь бы с телефоном.

— Какие проблемы, Гургенчик!

…В Москву его вез молчаливый паренек в скромном костюме, на скромном жигуле. На Пресненском валу, неподалеку от метро, остановился, показал на солидный кирпичный дом:

— Второй подъезд, пятый этаж, квартира без таблички. Вот ключи. И еще Степан Матвеевич велел передать…