Вячеслав Сухнев - В Москве полночь

Акопов показал в землю:

— Был — и весь вышел.

— Ты его отпустил? — не понял Седлецкий. — Но ведь он же носитель.

— Да, — согласился Акопов. — Он носитель информации. По правилам я должен был уничтожить его.

Он достал из своей сумки полиэтиленовый пакет и бросил на колени Седлецкому. Сквозь тонкую пленку явственно проглядывала человеческая кисть.

— Правая, — сказал Акопов, поднимаясь и отряхивая брюки. Пусть дактилоскопируют и убедятся. Ну, Алеша, прощай…

— Уходишь? — напряженно спросил Седлецкий.

— Как видишь, — улыбнулся Акопов. — Знаешь, это замечательно — чувствовать себя свободным! Не поминай лихом… Ладно?

Он медленно двинулся по пустоши, по колено в траве, ставшей в тени почти синей. Тоже носитель, великолепная машина, нацеленная на уничтожение всего, что встанет на пути. Боевой робот, вышедший из-под контроля. Седлецкий медленно вынул из куртки «кольт», чувствительно намявший ребра, взвел курок… Привстал на одно колено, чтобы не потерять упор. И опустил руку.

Акопов уходил прямо в красное солнце, и Седлецкий, глядя в расплывающийся силуэт, не мог сдержать слез — даже на закате, у земли, светило было ослепительно горячим, словно кровь.

16 мая — 4 октября 1992