Джон Макдональд - Расставание в голубом

У этого дивана высокие подлокотники, так что раньше я не мог заметить парочку.

Светловолосая девушка лет семнадцати лежала, откинувшись, среди подушек. Весь ее костюм состоял из коротких шорт защитного цвета и расстегнутой до пояса светло-серой блузки.

Ее роскошное тело так и притягивало взгляд. Она тяжело дышала, погружаясь в состояние той откровенной расслабленности и опустошенности, которое приходит на смену долгому сексуальному возбуждению. Рот и глаза ребенка на лице женщины, влажные и блестящие губы. Она не спешила возвращаться из волшебной страны эроса. Парень выглядел старше, ему можно было дать лет двадцать. Крупный, массивный корпус, сплошные мускулы под волосатой кожей и квадратная челюсть да взбешенные сузившиеся глазки.

Предоставленный самому себе, я удалился бы оттуда на цыпочках. Но этот сопливый рыцарь не дал мне такой возможности.

– Почему ты не постучался, паршивый ублюдок? – проговорил он замогильным голосом.

– Не думал, что это спальня, приятель.

Он вскочил на ноги. Габариты его фигуры впечатляли.

– Вы оскорбили даму!

Дама сидела теперь прямо, застегивая блузку.

– А ну вмажь ему, Лью! – распорядилась она. Взять его, Пират? И он кинулся на меня, послушный, как любая собака. Я тоже высок. Это только кажется, что во мне восемьдесят неуклюжих разболтанных килограммов, костей и мяса. Тот, кто повнимательней присмотрится к запястьям, может получить более точное представление о моей физической форме.

В действительности, когда мой вес достигает девяноста шести, я начинаю волноваться и сбавляю его до девяноста двух. Что до неловкости и внешней замедленности моих реакций, то мне ни разу в жизни не пришлось прибегнуть к помощи мухобойки. Мою боевую стойку легко спутать с позой слегка напуганного человека, готового немедленно извиниться. Предпочитаю самонадеянных противников.

Лью, верный пес, хотел покончить со мной разом. Он работал обеими руками, пыхтя и набычившись, с хорошим замахом: левой – правой, левой – правой. Кулаки у него были каменные и вполне могли причинить боль. Они были способны травмировать мои плечи, предплечья, локти, а один раз, отскочив от плеча, даже верхнюю часть головы. Уловив ритм, я контратаковал и прямым справа раскрыл ему рот. Его руки перестали взбивать пену и легли в дрейф. Коротким крюком слева я захлопнул его пасть. Руки он уже опустил. Тогда я послал свою правую руку в прежнее место, так что он рухнул все-таки с открытым ртом. Глаза его закатились.

– Что тут происходит? – закричал с порога Брелль. – Что тут, черт возьми, происходит?

Для миндальничания и обходительного светского разговора я был слишком зол.

– Я вошел посмотреть на картину. Думал, что здесь пусто. Этот мясистый Ромео уже включил и разогрел свою девицу. Им не пришлось по вкусу мое вторжение, и она велела врезать мне. Но у него ничего не вышло.

– Анджи! Неужели это правда?

Она посмотрела на Лью. Она посмотрела на меня. Она посмотрела на своего отца. Ее глаза сверкали.

– Какое тебе дело, кто кого тут трахает!

Она разревелась, проскочила мимо него и убежала. Ошеломленный, он чуть замешкался, а потом устремился за ней, зовя по имени. Хлопнула дверь. Он все еще кричал. Взревел мощный двигатель. Взвизгнули шины. Перескакивая с тональности на тональность, звук, с которым улетала прочь все быстрее мчавшаяся машина, замер вдали.

– Боже мой, – пробормотала Джерри Брелль. Взяв со столика вазу, она некоторое время задумчиво разглядывала Лью, а потом вывернула эту посудину вместе с цветами и всем, что там находилось, ему на голову.

Хингдоны и я были заняты тем, что старались не смотреть друг на друга.

Лью оторвал тело от пола и сел. Он был похож на толстого обиженного младенца и никак не мог сфокусировать свой взгляд. Джерри присела рядом с ним на корточки, взяла за мясистое плечо и легонько встряхнула.

– Дорогуша, вам лучше всего прямо сейчас унести отсюда ноги. Если я хоть чуть-чуть знаю Джорджа Брелля, то в эту минуту он заряжает свое ружье.

Глаза Лью наконец сфокусировались, стали осмысленными, округлились и расширились от страха. Не сказав ни слова и ни на кого не глядя, он вскочил и унесся прочь нетвердыми тяжелыми прыжками.

Джерри улыбнулась нам и сказала:

– Прошу прощения, – после чего отправилась искать Джорджа.

Когда мы вернулись в большую гостиную, миниатюрная Бесс Хингдон старалась держаться поближе к своему крупному и довольно церемонному, несмотря на молодость, мужу.