Я позвонил Аните.
— Спасибо за перевод, — сказала она. — Деньги нам пригодятся.
— Там, откуда я взял эти деньги, их полно, — ответил я. — Но, боюсь, для нас этот источник иссяк.
— С тобой все в порядке?
— Да, конечно. Почему ты спрашиваешь?
— Твой голос звучит по-другому. Не знаю, что именно, но что-то в нем изменилось.
— Просто у меня была трудная неделя.
Последовала пауза. Наши разговоры обычно полны пауз.
Потом она сказала:
— Мальчики интересовались, не пойдешь ли ты с ними на баскетбольный матч?
— В Бостоне?
— Почему это в Бостоне?
— «Никсы» выбыли. Пару дней назад их разгромили «Кельтиксы». Об этом шумели всю неделю.
— Это были «Нетсы», — сказала она.
— Неужели?
— Я думаю, в финале играют они. Кажется, против «Юты».
— Вот как? — Не знаю, почему, но я всегда забываю о том, что в Нью-Йорке есть еще одна баскетбольная команда высшего класса. Я сам когда-то водил сыновей посмотреть игру команды «Нетс», но постоянно забываю о ней. — А когда следующий матч?
— В субботу они будут играть на своем поле.
— А сегодня какой день?
— Ты это всерьез?
— Послушай, я обязательно куплю себе часы с календарем. Так какой сегодня день?
— Четверг.
— С билетами, вероятно, трудно?
— Все распроданы. Мальчики подумали, может, у тебя есть какой-нибудь блат.
Я вспомнил о Хьюзендале. Ему, наверное, ничего бы не стоило достать пару билетов. И он, вероятно, был бы рад оказать мне эту услугу. У меня, конечно, есть и другие знакомые, которые могли бы помочь, но…
Я сказал:
— Не знаю. Надо подумать. Осталось так мало времени.
Не то чтобы я не хотел увидеть своих сыновей, по крайней мере в ближайшие два дня, но согласиться сразу мне мешало сомнение: в самом ли деле ребята хотят пойти со мной на игру, или я нужен им только для того, чтобы раздобыть билеты?
Я поинтересовался, пройдут ли в нашем городе какие-нибудь другие матчи в ближайшее время.
— Будут. В четверг. Но в этот день у них в школе вечер.
— Знаешь, четверг гораздо удобнее для меня, чем суббота.
— Мне бы не хотелось, чтобы они пропустили школьный вечер…
— На четверг легче достать билеты.
— И что?..
— Думаю, я не смогу купить билеты на субботу, но постараюсь достать что-нибудь на четверг. К тому же в этот день будет более важная игра.
— Вот как ты поворачиваешь! Если я не соглашусь, вся вина ляжет на меня.
— Ну что ж, тогда я кладу трубку.
— Нет-нет, погоди! В четверг так в четверг. Позвони, если достанешь билеты.
Я обещал позвонить.
Странная вещь: мне страшно хотелось нализаться, но к спиртному душа не лежала. Некоторое время я расхаживал по комнате, затем спустился, вышел в парк и сел на скамью. К соседней скамейке с деловым видом подошли два юнца. Они уселись и закурили. Один из них уставился на меня и подтолкнул локтем своего приятеля; исподтишка тот внимательно меня оглядел. Они встали и пошли прочь, то и дело поворачиваясь, чтобы удостовериться, не иду ли я за ними. Я оставался на месте. Нетрудно было догадаться, что один из них собирался продать наркоту другому, но они не решились провернуть сделку на глазах человека, смахивавшего на копа.
Не знаю, как долго я там просидел. Часа два, вероятно. Время от времени ко мне подходили попрошайки. Кое-кому я давал мелочь, которая, очевидно, должна была пойти на покупку очередной бутылки сладкого вина; кое-кого посылал подальше.
К тому времени, когда я оставил парк и пошел по Девятой авеню, Собор Святого Павла уже закрылся — было слишком поздно молиться.
Бар Армстронга, однако, работал. Всю долгую прошлую ночь и весь день я не брал в рот спиртного. Поэтому я попросил подать мне только виски. Никакого кофе.
О следующих сорока часах у меня остались довольно смутные воспоминания. Не знаю, долго ли я проторчал у Армстронга и куда отправился потом. В пятницу утром я проснулся в номере гостиницы в районе сороковых улиц; судя по убогой обстановке, это заведение было из тех, куда проститутки с Таймс-сквер водят свою клиентуру. Я не помнил, чтобы ко мне в какой-то момент присоединилась женщина. Все деньги остались при мне, и, стало быть, я провел ночь в одиночестве. На комоде стояла на две трети опустошенная бутылка бурбона. Я допил виски и, покинув гостиницу, продолжал пьянствовать, лишь время от времени приходя в себя. Очевидно, ночью я решил, что с меня хватит. Поэтому, когда в субботу утром меня разбудил телефон, я был уже в своей гостинице.
Он звонил довольно долго, прежде чем я очнулся и протянул руку к трубке. Я умудрился столкнуть аппарат с прикроватной тумбочки на пол, но к тому времени, когда мне удалось поднять его, я был уже почти в полном сознании.
Читать дальше