Джадсон Филипс - По кривой дорожке

— Кристиан, неужели тут есть хоть капля правды? — спросила его жена. С ним она прожила всю жизнь — с первого взгляда ясно. И спраш «вать не нужно.

— Элизабет! — тихо и отчаянно вскрикнул судья. Взглянул на Питера. В темных глазах стояли слезы. — Сначала все казалось таким невинным. Мне было велено вести суд над Клингером, подыгрывая защите. Фактически ничего незаконного. Лучший исход — Клингеру выносят оправдательный приговор. Худший — у защиты должны быть основания для апелляции, и я даю на нее разрешение. Но потом вдруг странно изменилось поведение Стронга. Он стал вести дело совести не так, как положено добросовестному прокурору. Я догадался, что и на него жмут. Не знал только как. Я предупредил Баннермана, что возникнут подозрения, так нельзя продолжать. Надо соблюдать внешние приличия. И вот тут‑то он раскрыл мне, как они обуздывают Стронга, и меня будто громом поразило — я соучастник.

— Где держат Элли? — спросил Питер. — И куда увезли Корал?

— Ты должен им сказать, Кристиан, — приказала старуха. — Если для нас с тобой есть хоть какая‑то надежда, надо сказать.

Судья облизнул посиневшие губы.

— На Ист — сайде есть дом, который принадлежит Бракстону Клауду. Необитаемый. В нем уже давно не живут.

— Там и заперли Элли?

— Наверняка не знаю. Но знаю, что домом пользуются для различных целей. Похоже…

— Адрес?

— Сейчас принесу. Он у меня в кабинете.

Он двинулся к двери, которую сторожил Джейк, приостановился, погладив жену по щеке дрожащей рукой.

— Кристиан! — прошептала та.

— Помоги судье разыскать что требуется, — кивнул Питер Джейку.

Джейк прошел за судьей. Миссис Элсворт вцепилась в куртку Питера.

— Вы же, мистер Стайлз, не гангстер, не преступник. Скажите мне правду, для Кристиана сейчас очень плохо?

— Он позволил сделать из себя винтик в машине преступлений. Может, даже и не предполагал, что так выйдет. Но соучастником преступлений стал, неважно, по доброй воле или случайно.

— Соблазны всегда были велики. Но я верила, что Кристиан все отвергает. Я верила…

Питеру так и не довелось узнать, во что еще она верила. В соседней комнате раздался резкий хлопок выстрела и чей‑то крик. Питер был уверен — Джейка. Он метнулся к приотворенной двери, держа наготове пистолет.

В своем кабинете судья Элсворт навалился на стол, нолголовы было снесено. Рука все еще сжимала револьвер. Джейк — по виду его вот — вот стошнит — стоял в не скольких шагах, глаза за дымчатыми стеклами полны недоумения.

— Сказал, адресная книжка в ящике. Полез — вынул револьвер. И… и не успел я шевельнуться, как он сунул ствол в рот…

Сзади надрывалась в крике миссис Элсворт.

До приезда полиции и медэкспертов (их вызвал по телефону Джейк) Питер тщательно обыскал стол судьи, стараясь не потревожить труп. В ящике, выдвинутом Элсвортом, записной книжки не оказалось. Элсворт и не собирался искать адрес: только револьвер.

Телефона на имя Бракстона Клауда в Манхеттене не было. Поздно вечером отыскать запись о доме в справочной налогового бюро и узнать, каким домом владеет Клауд, невозможно.

— Да к тому же такой записи, может, и вообще не существует, — сказал Джейк. — Люди, подобные Клауду, орудуют через десятки корпораций, фальшивых или настоящих. Может, дом записан на имя какого‑нибудь Джо Блоу.

Помощь свалилась нежданно — негаданно. Элизабет Элсворт наконец овладела собой. Она принесла Питеру вязаный плед прикрыть тело мужа и ушла в гостиную, где замерла неподвижно, глядя на темные портреты.

Питер попытался утешить себя мыслью, что Элсворт и не знал адреса. Просто выдумка, повод достать револьвер. Но когда приехала полиция, Питер заметил, что миссис Элсворт подает ему какие‑то знаки. Джейк висел на телефоне: разыскивал кого‑нибудь из налогового бюро, кто вывел бы его на дом Бракстона Клауда.

Питер подошел к креслу старухи.

— Я глубоко сожалею, миссис Элсворт.

Она взглянула на него. В выцветших голубых глазах застыла боль.

— Кристиана уже не спасти, правда? То есть его репутацию. Он так гордился своей репутацией. Я догадывалась: последние недели творится что‑то неладное. Первый раз за всю нашу жизнь, а женаты мы сорок пять лет, он не поделился со мной своими заботами.

— Бок ь, ничего не поделаешь, — сказал Питер. — Его самоубийство равносильно публичному признанию.

Она отвела глаза.

— Может, я сумею вам помочь? Хоть как‑то искупить вину Кристиана.

— Но как, миссис Элсворт?