Деннис Лихэйн - В ожидании дождя

— А как же контракт с «Уорнер Бразерс»?

— Это-то да, но все равно… Когда Кеннет Брана снимал тут кино, контракт с «Фокс Серчлайт» получили не мы, а «Восемь миллиметров». А «Мартини Шот» работали над фильмом Мамета. Я к тому, что без работы никто не сидит, но рынок у нас поделен довольно честно. Из-за того, что Дэвида больше нет, никто ни миллионов, ни даже сотен тысяч не получит, это точно. — Он закинул руки за голову и уставился на стальные перегородки и голые трубы под потолком. — Жалко, что так все повернулось. Как говаривал Дэвид, «может, богатства нам не видать, но вот устроить себе комфортную жизнь вполне по силам».

— А что насчет страховки?

Он уставился на меня:

— Какой страховки?

— Я слышал, что Карен Николс потратила все свои деньги на лечение Дэвида.

— И поэтому вы подумали…

— Что страховки у него не было.

Рэй Дюпюи внимательно смотрел на меня — прищуренные глаза, статичная поза. Я подождал, но после минуты молчания поднял руки:

— Слушайте, Рэй, я ни на кого здесь бочку катить не собираюсь. Если вы как-то так особенно творчески вели бухгалтерию, ради бога. Или вы…

— Это все Дэвид, — тихо произнес он.

— Что?

Он скинул ноги со стола и вынул руки из-за головы.

— Дэвид послал… — Он скривился, будто лимон жевал, и на минуту замолчал, глядя куда-то вдаль. Когда он заговорил снова, голос его звучал чуть громче шепота: — Всю жизнь учишься не доверять людям. Особенно в нашем бизнесе, где все сплошь лапочки и очаровашки, кругом твои лучшие друзья и все тебя любят — ровно до того момента, когда предъявишь им счет. Но, богом клянусь, я всегда считал, что Дэвид не такой. Я доверял ему.

— Но?

— Но. — Он фыркнул, снова взглянул на железные балки под потолком, вяло и без радости ухмыльнулся. — Где-то за шесть недель до аварии Дэвид аннулировал нашу страховку. Не на оборудование, только на персонал, в том числе и на себя. Нам как раз надо было платить квартальный взнос, а он вместо этого ее аннулировал. Я был уверен, что это временный ход, что он просто решил потратить деньги на что-то еще, может, вложить их в покупку «Стэдикама».

— С деньгами настолько туго было?

— О да. У меня самого почти ни гроша, и папаша мой в ближайшее время точно не расщедрится. Нам сейчас много кто должен, и, как только они заплатят, все будет нормально, но последние несколько месяцев приходилось крутиться. Так что я понимаю, почему Дэвид так поступил. Я не понимаю, почему он мне об этом не сказал и почему эти деньги так и остались лежать на банковском счете.

— Они все еще там?

Он кивнул:

— Были там, когда его сбила машина. Я оплатил ими страховку, а остальное потратил на первый взнос за «Стэдикам». Я его в кредит приобрел.

— Но вы уверены, что именно Дэвид связывался со страховым агентством?

Пару минут он, похоже, раздумывал — то ли вышвырнуть меня из офиса, то ли рассказать все как есть. Наконец выбрал второй вариант, что меня порадовало, — не уверен, что смог бы и дальше мириться с собой, если бы меня выкинули на улицу ребята, которые за свою жизнь «Звездные войны» смотрели чаще, чем занимались сексом.

Он оглянулся, чтобы убедиться — на нас никто не обращает никакого внимания, а затем маленьким ключиком открыл нижний ящик стола. Порывшись в нем пару секунд, извлек лист бумаги и протянул мне.

Листок оказался копией письма, отправленного Дэвидом Веттерау в страховую компанию. В нем говорилось, что финансовый директор компании «Происшествие на Саут-стрит» Веттерау желает аннулировать страховые медицинские полисы всех сотрудников фирмы, включая его самого. Внизу стояла подпись Дэвида.

Рэй Дюпюи сказал:

— Страховщики прислали это мне, когда я попытался от имени Дэвида добиться от них выплат по страховке. Я от них ни цента не получил. Кое-что наскреб сам, что-то Карен подкинула, но потом у нее деньги кончились, а счета все шли и шли. Родственников у Дэвида нет, так что в конце концов его, наверное, оставят на попечительстве государства. Мы с Карен больше всего боялись, что его запихнут в какую-нибудь убогую больничку и бросят там умирать, поэтому из кожи вон лезли, чтобы обеспечить ему первоклассное лечение. Но вдвоем нам это оказалось не по силам.

— Вы хорошо знали Карен?

Он несколько раз кивнул:

— Да, очень хорошо.

— И как она вам?

— Она из тех, с кем главный герой оказывается в конце фильма. Понимаете, о чем я? Не сексбомба, от которой в итоге одни проблемы, а хорошая девочка. Которая, если героя отправляют на фронт, не бросает его, черкнув письмишко. Которая всегда рядом. Главное, чтобы герою хватило ума это разглядеть. Вроде как Барбара Бел Геддес в «Головокружении». Если бы Джимми Стюарту достало мозгов не обращать внимания на ее очки.