Олег Голиков - Крымский Джокер

«И сказали мне, что эта дорога ведёт к океану Смерти. И повернул я с полпути обратно. И с тех пор тянуться предо мной кривые и глухие окольные тропы…»

Когда-то и меня посетила простая мудрость. Но к чему мне её нехитрые утехи, когда дух рвётся в чёрное неизведанное ледяное пространство, имя которому — Бессмертие.

«Не ты один, — скажут завистники, — стремишься попасть в эти края!»

«Но многие уже там, — возражу я, — и они близки мне…»

«Посмотри на свои жалкие крылья, глупец, — засмеются тогда окружающие, — нет в них ни силы, ни стремления — давно заросли жирком твои крылья!»

Пусть мои рассуждения послужат ответом на эти, во многом справедливые, упрёки.

Разросшееся дерево чужих мыслей отбрасывает густую тень и на мою бедную голову. Красивое и сильное стоит оно на моём пути и манит безмятежной прохладой. Кругом же видится мне дикая скалистая пустыня, где носятся бестелесные демоны, поджидая добычу. Я знаю их повадки и коварный нрав. Это пороки и добродетели рода человечьего предвкушают очередную жертву.

И теперь я хочу совершить жертвоприношение, в котором жрец и агнец поменяются местами.

Эти химеры, питающиеся своими же родителями — людьми, — должны исчезнуть. Нечто должно придти на смену Богу и Дьяволу. Засиделись эти два вечных соперника в ваших мутных трусливых душах. И не важно, если вместе с ними пропадут и сросшиеся с ними предрассудки, обычаи и обряды. Грядущее время потребует новых чудовищ.

Приговор добродетелям и порокам был подписан давно. Как только первый человек усомнился в их естественной природе, они уже были обречены. И любое рассуждение на эту тему, как известное, так и невысказанное, приводит, в конечном счёте, лишь к выводу, что пороки и добродетели просто мешают нормальному здоровому существованию.

И Нагорная проповедь, и семь смертных грехов — не что иное, как жалкая попытка повернуть человечество лицом к раскаянию за несуществующую вину. И что же из этого всего вышло? На страдающих от бедности и одиночества людей напало ещё одно чудище — совесть.

И самое примечательное в этом «явлении» — как правило, мучения приходят после совершения «плохого» поступка. Совесть никогда не предотвращала преступления, она лишь являлась «незримым палачом», немного опоздавшим на эшафот.

Стал ли воздух от этого чище — вряд ли…

Если невозможно возвращаться в юность помыслов своих и дней, стоит ли говорить о всесилии мудрости?

Только такой видится мне зрелость. Только с этой способностью духовного возвращения в прожитые годы, возможен чистый взгляд на многие вещи. Ибо ушедшее время скрывает от нас золотой след, уводящий нас к детству человечества, где и лежит разгадка наших сегодняшних стремлений и вожделений.

«…думайте и пекитесь о себе самих…», — мудрое завещание Сократа, дошедшее через столетия.

«Важна не вечная жизнь, а вечная живость», — ещё одна неоспоримая истина для скитальца во времени. И это ключ к воротам, закрытым для слепцов печатью Времени. Что как не омертвение душ, является причиной наших ошибок? И где, как не в гнилом болоте всевозможных, возникших из повседневного опыта, ответственностей, кроется наша погибель?

Есть лишь одна ответственность в этом странном мире человеческих правил — ответственность перед собой. Всё другое — выдумки злобных духов, прилетающих по ночам к нашим постелям, и нашёптывающих нам различный вздор. Кто не может мысленно вернуться, к свежей юности своих прошлых ощущений — тот жалкий пленник времени.

И я не ищу оправдания своим и чужим безумствам, которые для поверхностного взгляда есть плод необузданных страстей и избалованной натуры.

Самое страшное в нашем времени — отсутствие страстей и чувств как некоторых «непристойных» пережитков.

«Для счастливой жизни необходимо, чтобы разочарование приходило одновременно со смертью.

Теперь же сначала полностью разочаровываются в жизни, а потом кое-как живут…», — как точно подметил один англичанин, всю жизнь сочинявший детективы.

Ещё немного — и будет поздно скулить о «прошедшей мимолётной жизни», о её однообразности и непривлекательности. Кто смеет — тот живёт. Кто не смеет — боится.

Так в странной сказке Волшебник говорит заколдованному Медведю: «Я больше не буду помогать тебе. Ты мне не интересен…»

Эта неинтересность медленно губит, но обязательно приводит к смерти.

И страшно, когда эта смерть наступает раньше телесной!