Бретт Холлидей - Предсмертное признание

— Например, Джоэл Кросс. Вчера он его прочел. На твоем месте я бы проверил, что он делал вчера вечером около восьми. — Шейн снова повернулся к двери, и на этот раз Джентри не стал его останавливать.

Когда через полчаса Шейн вошел в свою контору, Люси Гамильтон подняла голову и недовольно посмотрела на него.

— Несколько минут назад тебе звонила какая-то женщина и, когда я сказала, что тебя нет, потребовала, чтобы я дала ей твой домашний адрес.

Шейн взъерошил волосы и усмехнулся.

— И кто же была эта леди?

— Сомневаюсь, что это была леди. — Люси презрительно поджала губы. — Когда я спросила, кто говорит, она начала по-идиотски хихикать и отказалась представиться.

— Полагаю, ты сообщила этой «очаровательной леди» все, что она хотела знать?

— Название твоего отеля. Ты ведь как-то сказал, что, если позвонит женщина, я не должна отказывать в такой информации.

— Просто восхитительно, — буркнул Шейн. — Крепко теперь моему бару достанется. Больше никто не звонил?

Люси отрицательно покачала головой, и в этот момент зазвонил телефон. Она подняла трубку и с преувеличенной любезностью сказала:

— Майкл Шейн, расследования… одну минуту, я узнаю, на месте ли он. — Прикрыв трубку ладонью, она повернулась к Шейну. — Еще одна. Но эта не хихикает. Держу пари, такая запросто способна проглотить одного моего знакомого рыжего детектива.

— Миссис Мередит? — усмехнулся тот.

— Какой вы догадливый, мистер Шейн, — ядовито улыбнулась Люси.

— Я поговорю из кабинета. — Пройдя к себе, Шейн снял трубку. — Алло?

— Майкл… это Мэти. — Возникла короткая пауза. — Как ваша голова?

— Лучше, но… все еще неважно.

— Какая жалость, — сочувственно промурлыкала она. — Тут у меня как раз под рукой потрясающее средство от головной боли. Мой собственный рецепт.

— В отеле «Бискейн»?

— Номер 1200-А.

— Через десять минут, — ответил Шейн и положил трубку.

Он вышел в приемную и под уничтожающим прицелом карих глаз Люси снял шляпу с вешалки.

— Да уж, готова поспорить, что у нее есть рецепт от головной боли. Смесь абсента и бенедиктина и… и полный набор соблазнительных поз.

— Цыц! — засмеялся Шейн. — Тебе вредно подслушивать мои личные разговоры, я ведь уже предупреждал. — Он осторожно натянул шляпу на пульсирующую от боли голову и вышел.

Когда миссис Мередит встретила Шейна на пороге своего номера, на ней был серый атласный халат, подчеркивавший стройную фигуру, распущенные курчавые волосы придавали ей более молодой вид. Сжав обеими руками ладонь детектива, она мягко потянула его за собой в комнату.

Шейн подошел к низкому столику перед диваном, на котором стояли ведерко со льдом, бутылка бурбона, маленькая чашка с чайной ложкой, два высоких бокала, наполненных колотым льдом, и широкая ваза с букетом мяты. Чашка была наполнена растертыми листьями мяты, залитыми какой-то тягучей жидкостью, судя по запаху — смесью бурбона и сахара.

Миссис Мередит уселась на диван.

— Это и есть то самое средство от головной боли, которое я вам так расхваливала. — Щедро плеснув в бокалы сладкой смеси, она долила их до краев неразбавленным виски и усмехнулась, заметив удивленное выражение на лице Шейна. — В этом заключается секрет настоящего мятного джулепа — никогда не бойтесь, что переборщите с виски.

Шейн принюхался к запаху мяты, медленно глотнул сладковатого напитка и, откинувшись в глубоком кресле, вытянул ноги.

— Это единственный цивилизованный способ пить виски. Миссис Мередит, вы отлично умеете лечить головную боль.

— Спасибо, — кивнула она с таким видом, словно принимала его слова не как откровенную лесть, а как вполне заслуженную похвалу. — Кстати, у вас не возникло каких-нибудь идей насчет того, кто наградил вас головной болью?

— Означает ли это, что вы решили поверить в мою историю?

— Разумеется, у меня и в мыслях не было, что вы сами себя стукнули по голове в номере Джоэла Кросса.

— Он сказал вам, где дневник, или о том, что в этом дневнике?

— Он вообще отказался обсуждать эту тему. Мистер Кросс показался мне совершенно несносным молодым человеком.

— А вы не объяснили ему, почему вас интересует этот дневник? Или почему вам так важно знать точное время смерти Альберта Хоули?

— Конечно, нет. Чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

— У вас не сложилось впечатления, что он знает или каким-то образом догадался, какое значение имеет этот дневник для вас? — поинтересовался Шейн, особо подчеркнув последнее слово.