Бретт Холлидей - Предсмертное признание

— И что дальше?

— Вопрос сводится к следующему, — спокойно пояснил Шейн. — Если бы Грот внезапно исчез… или умер прежде, чем еще раз связаться с вами… имела бы ваша газета законное право печатать его дневник?

— Что вы имеете в виду? — ощетинился Кросс, впервые стряхнув с себя самодовольную чопорность. — Что с Гротом?

— А разве вы не знаете?

— Я не видел его со вчерашнего дня.

— Вы не ответили на мой вопрос. Вам известно, где он находится в настоящее время?

— Я не собираюсь отвечать вам, Шейн. Но я хотел бы знать, почему Джейк Симс задал мне точно такой же вопрос полчаса назад. Может, вы мне объясните?

— Никогда нельзя предугадать поведение такого типа, как Симс, — небрежно заметил Шейн. — Он сделал вам предложение по поводу дневника?

Кросс покачал головой, и на его квадратной физиономии появилось некое подобие ухмылки.

— Думаю, вас это тоже не касается.

— Возможно, вы правы, — согласился Шейн и поднялся. — Мы еще увидимся, — пообещал он и направился к стойке.

— Ну, и как прошла беседа с нашим другом? — спросил Рурк.

Шейн сердито покачал головой.

— Ничего не вышло.

— И ни у кого бы не вышло, — радостно заверил его репортер. — Он — из тех хладнокровных ублюдков, которые прячут под кроватью магнитофоны во время медового месяца, а потом продают записи в так называемые «журналы искренних признаний».

— А где он живет? — поинтересовался Шейн, задумчиво вертя рюмку.

— В «Корона-армс». Пишет почти весь свой материал дома, потому что считает себя слишком большим интеллектуалом, чтобы стучать на машинке в репортерской вместе с остальными.

— Я бы хотел, чтобы ты взял интервью у миссис Грот о ее муже. Постарайся при этом выяснить поточнее, получили ли они полностью все деньги за дневник. Поскольку Грот мертв, вашей газете придется обратиться к ней за правами на публикацию, если только они не успели выполнить все свои обязательства по соглашению. И скажи ей, чтобы она обязательно связалась со мной, прежде чем подпишет что-либо, имеющее отношение к дневнику.

— Договорились, — ответил Рурк. — Еще какие-нибудь поручения есть?

— Я дам тебе знать, если мне еще что-нибудь придет в голову, — широко улыбнувшись, пообещал Шейн. Он оглянулся и, увидев, что Джоэл Кросс приступил к обеду, быстро пошел к выходу.

«Корона-армс» представлял собой тихий отель квартирного типа неподалеку от залива Бискейн. Поднявшись на четвертый этаж, Шейн прошел через холл к двери с номером «417» и достал из кармана увесистую связку ключей. Некоторое время он изучал замочную скважину, потом неторопливо выбрал ключ и вставил его в замочную скважину. Затем толкнул дверь и остановился на пороге, успев мельком увидеть гостиную, в которой все было перевернуто вверх дном. В тот же момент он смутно ощутил какое-то движение слева от себя и почувствовал резкую боль у основания черепа чуть пониже левого уха.

Словно в тумане, Шейн упал на пол, не в состоянии ни видеть, ни соображать. Это был тяжелый, расчетливо нанесенный удар.

Он не знал, сколько так пролежал. Ему казалось, что прошла целая вечность.

Силы постепенно начали возвращаться, и пульсирующая боль в голове медленно стихала.

Шейн поднял руку и осторожно потрогал это место, с удивлением обнаружив, что шишки нет и в помине. Мешочек с песком, с отвращением подумал он. Кто-то знает толк в таких вещах.

В дверном проеме слева от него неожиданно возникла миссис Мередит, такая же безмятежная и безукоризненно одетая, как и у него в конторе. Она ничуть не смутилась, увидев его сидящим на полу. Ее полные губы изогнулись в легкой усмешке, но в голосе слышалось неподдельное сочувствие.

— Вам лучше, мистер Шейн?

— Не особенно. — Он положил ладонь на лоб и с силой потер его. — Должен признать, вы отлично управляетесь с кистенем.

— Я, мистер Шейн? Какой у вас скверный и подозрительный склад ума. — Она подошла поближе и остановилась рядом с ним. — Вы нашли дневник?

— Я как раз собирался задать вам тот же самый вопрос.

Она подошла к нему вплотную и положила ему на плечо свою теплую руку.

— Может, вам лучше присесть?

Шейн позволил ей подвести себя к дивану, подождал, пока она положит на место подушки, и с благодарностью опустился на мягкое сиденье.

— Я расскажу вам свою историю, — ровным голосом произнес он, — а потом вы расскажете свою. Возможно, мы оба будем считать, что один из нас лжет, но с этим уж ничего не поделаешь. Кто-то ударил меня, как только я вошел. Кстати, здесь все уже было перевернуто.