Джеймс Эллрой - Американский таблоид

Звуки уличного движения заставили его резко выпрямиться. Он услышал шаги на террасе, позади большого пианино.

Он подошел. На террасе поместились бы как минимум две его кухни. Лора стояла, прислонившись к перилам. Ветерок колыхал полы ее халата.

Она спросила:

— Вам рассказал Джек?

— Нет, я сам догадался.

— Вы лжете. Об этом знают только Кеннеди и еще один мой друг из Чикаго. Вам не мистер Гувер сказал? Бобби утверждает, что он не знает, но я ему так и не верю.

Кемпер покачал головой:

— Мистер Гувер не знает. Ленни Сэндс рассказал об этом одному фэбээровцу из Чикаго, а тот — мне.

Лора зажгла сигарету. Кемпер, сложив ладони «лодочкой», защитил пламя от ветра.

— Не думала, что Ленни кому-нибудь расскажет.

— У него не было особого выбора, если это вас уте…

— Нет. Я не хочу знать. Ленни порой общается с дурными людьми, и эти люди могут заставить тебя рассказывать о том, о чем ты никогда бы не стал рассказывать по своей воле.

Кемпер коснулся ее руки:

— Пожалуйста, не говорите Ленни, что мы встречались.

— Почему?

— Потому что у него на удивление большие связи.

— Нет, вы меня не поняли. Я вас спрашиваю — что вы здесь делаете?

— Я видел вас на приеме у Джо Кеннеди. Полагаю, остальное вы додумаете сами.

— Это не ответ.

— Не мог же я запросто попросить ваш адрес у Джека или Бобби?

— Почему?

— Дяде Джо вряд ли бы это понравилось, к тому же Бобби мне не до конца доверяет.

— Отчего?

— Оттого, что у меня на удивление большие связи.

Лора вздрогнула. Кемпер накинул ей на плечи свое пальто.

Она показала пальцем на его кобуру:

— Бобби говорил, что люди из Маклеллановского комитета не носят оружия.

— Я не при исполнении.

— И вы подумали, что мне настолько скучно и я веду настолько праздный образ жизни, что вы можете вот так запросто приехать ко мне домой и соблазнить?

— Нет, я подумал, что сперва приглашу вас на ужин.

Лора рассмеялась и закашлялась от сигаретного дыма.

— Кемпер — девичья фамилия вашей матери?

— Да.

— Она еще жива?

— Она умерла в сорок девятом, в лечебнице.

— И что вы сделали с пистолетом, который завещал вам отец?

— Я продал его однокурснику с юрфака.

— Он все еще у него?

— Его убили. В японскую войну.

Лора уронила сигарету в кофейную чашечку.

— Я знаю стольких сирот…

— И я. Ведь и вы в своем роде…

— Нет. Это неправда. Вы говорите так, чтобы привлечь мое внимание.

— Не думаю, что для этого мне понадобилось бы столько усилий.

Она нырнула в его пальто. Рукава захлопали на ветру.

— Одно дело — остроумный ответ, мистер Бойд, а совсем другое — правда. А правда заключается в том, что мой отец, барон-разбойник, трахнул мою мать-кинозвезду, и она от него забеременела. У моей матери уже было три аборта, и она не захотела идти на риск и делать четвертый. Моя мать-кинозвезда отказалась от меня, но отец любит раз в месяц напомнить своему законному семейству о моем существовании. Мальчишкам я нравлюсь — я соблазнительная, и к тому же они считают меня хитрюгой — они ведь не могут со мной спать, потому что я — их единокровная сестра. Девчонки же терпеть меня не могут — ибо я есть не что иное, как закодированное послание от их отца, которое гласит: мужикам можно трахаться на стороне, а бабам — нет. Вы понимаете, мистер Бойд? У меня есть семья! Отец заплатил за мою учебу в частной школе и нескольких колледжах. Отец содержит меня. Отец сообщил семье о моем существовании, когда как-то раз Джек привел меня домой после вечеринки выпускников Гарварда — в результате довольно хитроумного плана, разработанного мной для того, чтобы заявить о себе. Представьте себе его удивление, когда его отец сообщил ему: «Джек, ты не можешь ее трахать — она твоя сестра!» Маленький Бобби, двадцатилетний католик кальвинистского толка, подслушал разговор и сообщил о нем всем остальным. Отец решил: черт с ним, все равно остальные знают — и пригласил меня остаться на ужин. Миссис Кеннеди отреагировала на все это очень болезненно. Наш общий друг «с на удивление большими связями», Ленни Сэндс, тоже был приглашен на ужин — он как раз тогда давал Джеку уроки ораторского мастерства для его первой избирательной кампании в Конгресс. Он-то и остановил Роуз, и она не стала устраивать сцен, — с тех пор мы с ним делились своими секретами. У меня есть семья, мистер Бойд. Мой отец — злой человек, алчный и беспринципный, и он готов уничтожить каждого, кто косо посмотрит в сторону детей, публично им признанных. Я же ненавижу его — мне нужны только его деньги, и потом, он наверняка уничтожит и того, кто вздумает обидеть меня.