Джеймс Хедли Чейз: Выбор пал на меня

Как только он сел, на него перестали обращать внимание. Корридон усмехнулся, вспомнив время, когда стоило ему появиться здесь или в любом другом месте — не важно, как люди тут же толпились вокруг него, наперебой спеша угостить, развлечь и заручиться его расположением, в чем видели знак собственной важности.

Корридон не страдал манией величия. Но равнодушие публики красноречиво подтверждало: пора искать новую территорию, знакомиться с новыми людьми, заново создавать себе репутацию… Где выбрать место? Он задумчиво потер массивный подбородок. В Хаммерсмите? [1] Хаммерсмит — район в западной части Лондона. Корридон скривился: на порядок ниже! Можно попробовать Бирмингем или Манчестер. Но там своих мошенников хватает… Надо постараться найти место, где он будет счастлив. В сыром и мрачном Манчестере ему никогда не испытать этого прекрасного чувства.

Тогда Париж.

Корридон закурил сигарету и подозвал официанта.

Да, Париж. Он уже лет шесть там не был. После Лондона больше всех столиц мира он любил Париж. Но сперва необходимо раздобыть денег. Ехать в Париж с пустыми карманами… Фи! Нужно продержаться максимум нескольких недель, пока не подцепит кого-нибудь. Да и жить лучше на широкую ногу — чем солиднее впечатление, тем больше клиентов. Для начала понадобится по меньшей мере две тысячи фунтов.

Заметив остановившегося рядом с ним официанта, Корридон заказал:

— Двойное виски с содовой. — Он увидел, что к нему направляется Милли Льюис, и добавил: — Принесите пару.

Милли было двадцать шесть лет. Голубые глаза этой крупной, красивой блондинки поражали своей пустотой, широкий рот привлекал словно приклеенной улыбкой. Оставшись без мужа и денег, с маленькой дочерью на руках, она пошла на панель. Корридон знал Милли уже два года. Ему импонировала ее привязанность к дочурке, и он с пониманием относился к ее профессии и охотно одалживал деньги, когда Милли попадала в затруднительное положение.

— Привет, Мартин, — улыбнулась женщина. — Ты занят?

Он покачал головой:

— Сейчас принесут выпивку и для тебя. Присядешь?

Милли оглянулась — хотела убедиться, что не осталась не замеченной мужской половиной посетителей клуба.

— Не возражаешь, дорогой?

— Не называй меня так, — раздраженно буркнул Корридон. — И садись. Почему я должен возражать?

Она села, сунув зонт и сумку под стол. Серый фланелевый костюм прекрасно подчеркивал ее соблазнительные формы. Корридон отметил, что выглядит она очень даже привлекательно и вполне может крутиться возле «Ритца».

— Как дела, Милли?

Она повернулась к нему, блеснула глазками и засмеялась:

— Неплохо… Правда неплохо. Хотя и не то что прежде. Скучаю, представь себе, по американцам.

Официант принес бокалы, и Корридон сразу расплатился. Милли, которая все замечала, трогательно взглянула на него:

— А ты как, Мартин?

Он пожал плечами:

— Так себе… Что Сузи?

— О, прекрасно!.. Я навещала ее в воскресенье. Она уже начала говорить.

Корридон усмехнулся:

— Ну, раз начала, теперь ее не остановить. Передавай привет малышке. — Он нащупал в кармане банкнот и, вытащив, протянул Милли. — Купи ей что-нибудь. Дети любят подарки.

— Но, Мартин, я слышала…

— Никогда не верь слухам. — Корридон нахмурился, его серые глаза потемнели. — Делай, что тебе говорят, и помалкивай.

— Хорошо, дорогой.

Макс, невысокий мужчина в красно-белой клетчатой рубашке и мешковатых фланелевых брюках, прошел к пианино. Он работал в клубе со дня открытия. Поговаривали, будто у него туберкулез или рак… Макс не признавал и не отрицал этого. Он сидел в клубе и играл на пианино. До войны, во время и после нее, ночь за ночью.

Милли, не удержавшись, начала подпевать, постукивая в такт мелодии каблучками.

— Здорово, правда? — Она покосилась на Корридона. — Как бы я хотела уметь что-нибудь стоящее… Например, играть, как он.

Корридон усмехнулся:

— Не прибедняйся, Милли. Макс был бы счастлив зарабатывать столько, сколько ты.

Она скорчила рожицу:

— Я хочу показать тебе кое-что. Только держи так, чтобы никто не видел. — Милли вытащила из-под стола свою сумочку, достала из нее что-то и сунула ему в руку. — Ты не знаешь, что это?

Корридон осторожно разжал кулак и увидел светлый камушек, по форме напоминающий плоское кольцо. Он, хмурясь, повертел его в руке, внимательно разглядывая.

— Где ты это взяла?

— Нашла.

— Где?

— В чем дело, Мартин? Не будь таким таинственным.