Джеймс Чейз - Следов не оставлять

— Ну, кажется, все.

В этот момент Киган ударил Льюиса дубинкой по голове с такой силой, что проломил ему череп. Льюис упал у стены, залив ее кровью.

Силк спросил:

— Ты уверен, что он не очухается?

Киган вытирал дубинку о халат Льюиса.

— А ты его спроси… только вряд ли он тебе ответит.

Киган взял стул с прямой спинкой, выломал ножку. Потом, наклонясь над телом, погрузил ее конец в разбитый череп мертвеца, прямо в кровь и мозги, и отбросил ее к стене. Содрав с кровати простыню, он разорвал ее на полосы, связал спящего и с помощью Силка взвалил на плечи.

Преступники молча вышли из здания в теплую звездную ночь.

«Веселый клуб» закрывали в четыре утра. Почти все девушки уже разбрелись по домам в обществе моряков, а Дрена Френч все еще сидела у стойки бара. Она слегка выпила и была счастлива — ведь это ее последний вечер в клубе. Но к счастью примешивалась и доля грусти. Ей нравился О'Брайен, девушки из клуба, а к бармену Тин-Тину Вашингтону, выходцу с Ямайки, она питала особую симпатию.

В зале было полутемно. Тин-Тин заканчивал протирать стаканы. О'Брайен считал выручку за кассой. Трое полупьяных матросов цеплялись за стойку. Задержавшиеся девушки надевали плащи.

— Пора и тебе на покой, детка, — сказал Тин-Тин, — пятый час. — Он свистнул двум вышибалам и ткнул пальцем в гуляк. Вышибалы поняли его без слов и направились к матросам.

— Да, дружок, ты прав, — согласилась Дрена и соскользнула со стула. — Мне пора. — Она допила виски и протянула стакан бармену. — Ноги моей не будет в этом притоне. Скажу тебе по секрету, я купила ресторан.

Бармен улыбнулся. При свете единственной непогашенной лампы сверкнули его крупные белые зубы.

— А я на прошлой неделе купил Белый дом. Тебе надо поспать, детка.

Дрена облокотилась о стойку и рассмеялась:

— Эх, парень! Если бы ты знал… Через неделю увольняйся из этой дыры, переходи ко мне. Будешь у меня на всем готовом. «Чайку» знаешь? В дальнем конце порта. Так вот, там тебе будет все, что душе угодно, и бесплатно. Я-то умею позаботиться о друзьях.

— Да я и не сомневаюсь. — С лица Тин-Тина не сходила улыбка. — Ладно… до завтра.

— Не веришь? Спроси у Хокинса. Выгодное дельце мы обтяпали с моим дружком. Наймем девушек, повара, вышибалу и переплюнем этот пошлый бар. Эх, дружище! Раз в кои-то веки подфартило! Приходи… будешь жить как у Христа за пазухой!

Дрена махнула на прощание рукой и отправилась переодеваться.

Один из матросов облапил ее и попытался усадить себе на колени. Вышибала и шевельнуться не успел, как Дрена схватила пивную бутылку и трахнула матроса по голове.

— Ну и кабак! — взвизгнула она. — Вонючая, проклятая дыра!

Через десять минут она ушла. Холодный ночной воздух освежил ее после духоты бара. Она прибавила шагу и, раскачивая сумочкой, замурлыкала под нос песенку. Она никак не могла до конца поверить, что завтра у нее будет десять тысяч долларов.

Силк следил за ней, прячась в тени. Киган остался в пещере со спящим Полом Форрестером.

«Следов не оставлять — так сказал Линдсей. Сейчас оборвется и этот след. — Силк заметил, что Дрена пошатывается. — Выходит, она навеселе. Что ж, тем легче», — решил Силк и пошел быстрее.

В этот час в порту было темно и безлюдно. Дрена услышала быстрые шаги, остановилась и обернулась, уверенная, что ее преследует матрос из клуба. Она не испугалась, ей уже приходилось управляться с подгулявшими моряками. К ней приближался высокий, худой мужчина. Больше она уже ничего не увидела.

Профессиональный убийца действовал так быстро, что Дрена даже не успела вскрикнуть. Его руки метнулись вниз и схватили девушку за ноги. Она почувствовала, что куда-то падает, потом голова ее разбилась о нос прогулочной лодки и тело упало в маслянистую воду гавани.

Силк подождал, не всплывет ли тело на поверхность, затем направился в город. Никто его не видел.

Ночью в полицейском управлении дежурил сержант Джо Беглер, плотный здоровяк со строгим выражением мясистого веснушчатого лица. Ворот летней рубашки был распахнут, узел черного галстука полураспущен. Под рукой — чашка кофе, в зубах — неизменная сигара.

Напротив сидел его сегодняшний напарник, детектив третьего класса Макс Джейкоби — высокий черноволосый юноша, переполненный энтузиазмом. Он просматривал донесения и довольно напевал себе под нос. Было двадцать минут пятого.

— Не гундось, — сказал Беглер, — если тебе кто-то ляпнул, что ты — Фрэнк Синатра, плюнь ему в глаза.