Джеймс Чейз - Ты найдешь – я расправлюсь

— Я так понимаю, что вы сегодня утром забрали у лейтенанта Гранди кинокамеру синьорины Чалмерс? — спросил Карлотти.

Удивленный, я ответил:

— Да, совершенно верно. Гранди сказал, что она вам больше не нужна.

— Я так думал, но продолжал о ней размышлять. — Карлотти достал пачку сигарет и закурил, прекрасно зная, что сперва надо было предложить сигарету мне и Джине. — Я чувствую, что немного поспешил избавиться от камеры. Вы не возражаете против того, чтобы ее вернуть?

— Нет, конечно. Я привезу ее вам завтра утром. Идет?

— Здесь ее нет?

— Она у меня дома.

— А не будет неудобным, если мы ее заберем сегодня вечером?

— Что ж, пожалуйста. — Я закурил сигарету и наполнил свой стакан. Мне надо было выпить. — Отчего такой внезапный интерес к камере, лейтенант?

— Мне вдруг показалось странным, что в ней не было пленки.

— Поздновато это пришло вам в голову, а?

Он пожал плечами:

— Сначала я подумал, что синьорина забыла зарядить пленку, но потом поговорил с экспертами. Счетчик на камере показывал, что отснято двенадцать футов, следовательно, можно предположить, что пленка была, но потом ее вытащили. У вас нет никаких соображений по поводу того, кто мог вытащить пленку?

— Нет, если не считать самой синьорины.

— Очевидно, пленку вытащили, не освободив от захвата. Синьорина вряд ли бы так сделала, правда ведь?

— Конечно. — Я откинулся назад в кресле. — Мне казалось, что с этим делом все ясно, лейтенант. А теперь, похоже, у вас появились сомнения.

— У меня все время были сомнения, — сказал Карлотти. — Синьорина купила десять коробок с пленкой. Они исчезли. Пленка из камеры тоже исчезла. Я осмотрел эту квартиру сегодня утром. Здесь не осталось никаких личных бумаг с какими-нибудь записями. Если учесть, что синьорина прожила здесь около тринадцати недель, кажется очень странным, что не осталось ни писем, ни счетов, ни ежедневника; это странно, если, конечно, кто-то уже здесь не побывал и не забрал все бумаги.

— Я сам это заметил, — произнес я, ставя стакан на стол. — Хотя, конечно, перед отъездом она могла все убрать.

— Это возможно, но маловероятно. Вы сюда приехали, чтобы освободить квартиру?

— Да. Чалмерс велел мне избавиться от всех ее вещей.

Карлотти посмотрел на свои безукоризненные ногти, а потом взглянул прямо на меня.

— Простите, что помешал вашим занятиям, но вынужден попросить вас на время их прервать. Я хочу опечатать квартиру до окончания дознания.

Я не мог с этим не согласиться, хотя теперь уже почти точно знал, что у него на уме.

— В чем дело, лейтенант?

— Это обычный порядок, — снисходительно заметил Карлотти. — Возможно, после дознания будет проведено новое расследование.

— Но со слов Чалмерса я понял, что судья согласился вынести вердикт о смерти в результате несчастного случая?

Карлотти улыбнулся:

— Возможно, обнаружатся новые обстоятельства, которые прольют свет на это дело.

— Чалмерсу это не понравится.

— К сожалению.

Было ясно, что он больше не испытывает страха перед Чалмерсом.

— Вы говорили с вашим начальником? — спросил я. — Полагаю, Чалмерс перемолвился с ним словечком.

Карлотти стряхнул пепел на ковер.

— Мой начальник со мной согласен. То, что синьорина погибла в результате несчастного случая, по-прежнему не исключается, но пропажа пленок, этот американец, которого видели в Сорренто, исчезновение из квартиры личных бумаг — все это заставляет сделать вывод, что есть основания для проведения тщательного расследования. — Он выпустил в мою сторону струю дыма. — Меня озадачивает еще одно обстоятельство. Я слышал от банковского служащего синьорины, что ее содержание составляло шестьдесят долларов в неделю. Когда она приехала в Рим, у нее были только небольшой чемоданчик и сумка. Возможно, вы уже увидели содержимое шкафов и тумб в соседней комнате. Удивительно, откуда взялись деньги на все это.

Было ясно, что он только начинает копаться в прошлом Хелен, и я вспомнил испуганный взгляд Джун, когда она умоляла меня этим не заниматься.

— Насколько я понимаю, вы озабочены несколькими проблемами, — произнес я по возможности спокойно.

— Может быть, мы сейчас проедем к вам домой и заберем кинокамеру? — спросил Карлотти, поднимаясь на ноги. — И у меня не будет необходимости встречаться с вами еще раз.

— О'кей. — Я встал. — Поехали с нами, Джина. Я отдам камеру лейтенанту, и после мы с тобой поужинаем.

Я отдал ему ключ, а он передал его Анони.