Бретт Холлидей - Блондинка сообщает об убийстве. Бриллианты вечны. Белый какаду

Бонд подошел к удобному креслу, повернулся к ним лицом и сел, положив ногу на ногу. Он достал портсигар, закурил, глубоко затянулся и выдохнул дым через зубы.

Точно по центру изо рта Спэнга торчала зажженная сигара. Он вынул ее и сказал:

— Уинт, останься здесь. Кид — иди и сделай, как я сказал.

Крепкие зубы как бы откусывали слова.

— Теперь — ты, — его рассерженный взгляд уперся в Бонда. — Кто ты такой, и что происходит?

— Если уж мы намерены беседовать, то я бы не отказался чего-нибудь выпить, — сказал Бонд.

Взгляд Спэнга стал холодным.

— Налей ему, Уинт.

Бонд бросил через плечо:

— «Бурбон» с родниковой водой. Пополам.

Послышалось недовольное ворчание и скрип досок: толстяк направился в другой конец вагона.

Вопрос Спэнга Бонду не понравился. Он неторопливо изложил всю свою придуманную историю. Звучала она, вроде бы, убедительно.

Бонд сидел, курил и изучал Спэнга.

Охранник принес ему бокал и сунул его так резко, что часть выплеснулась на ковер.

— Спасибо, Уинт, — сказал Бонд. Он сделал глоток. Хорошо! Еще глоток, и он поставил стакан на пол рядом с креслом, вновь посмотрев на напряженного хмурого Спэнга. Бонд продолжил рассказ:

— Я не люблю, когда меня начинают прижимать. Я сделал свое дело и получил за это деньги. Если мне захотелось поставить их на карту, то это — мое дело. Я ведь мог и проиграть? Но тут ваши люди стали дышать мне в затылок, и я потерял терпение. Уж если вам надо было со мной поговорить, почему же вы просто не позвонили мне? Пускать за мной хвост — так друзья не поступают. А когда эти ребята начали хамить и стрелять, то я решил, что пришел и мой черед нажать.

Ни один мускул на лице Спэнга не шевельнулся. На фоне золотых корешков книг оно казалось очень бледным.

— До тебя, наверное, не доходит, парень, — мягко сказал Спэнг. — Стоит ввести тебя в курс дела. Я тут вчера получил одно занятное сообщение из Лондона. — Не спуская глаз с Бонда, он вытащил из нагрудного кармана черной ковбойской рубашки листок бумаги.

Бонд сразу понял, что в бумаге этой есть что-то плохое для него, очень плохое, как будто ему вручили телеграмму, в которой первым словом было слово «глубоко»...

— Это сообщает мой хороший друг из Лондона, — сказал Спэнг. — Он медленно перевел взгляд с Бонда на бумагу. — Вот что он пишет: «Надежный источник сообщил, что Питер Фрэнкс задержан полицией. Причины неизвестны. Рекомендую обязательно задержать фальшивого курьера. Если операции окажутся под угрозой — курьера уничтожить и доложить об исполнении».

В вагоне стало очень тихо. Глаза Спэнга оторвались от бумаги и вновь впились в Бонда.

— Ну-с, мистер «как-тебя-там?» Похоже, что по гороскопу в этом году с тобой должно произойти нечто ужасное...

Похоже на то, подумал Бонд, а его мозг уже переваривал информацию. Одна его часть ума рисовала картины, как это должно произойти, но другая одновременно подсказывала, что он выполнил свою миссию в Америке: алмазная цепочка со Спэнга начиналась и Спэнгом кончалась. Теперь он был в этом уверен, теперь он знал то, что ему и было поручено узнать. Оставалось всего лишь как-то сообщить об этом М.

Бонд потянулся и взял свой бокал. Кубики льда перемешались с легким стуком, когда он сделал последний долгий глоток и поставил бокал на прежнее место. Он посмотрел на Спэнга и заявил:

— Питер Фрэнкс столкнул мне эту работу. Ему она почему-то не нравилась, а мне нужно было заработать.

— Нечего мне лапшу вешать, — вяло сказал Спэнг. — Ты — полицейский или частный детектив, и я обязательно узнаю, кто ты такой, на кого ты работаешь и что тебе известно, что ты делал в грязевых ваннах рядом с этим продажным жокеем, почему ты носишь пистолет и где ты научился так из него стрелять, каким образом ты связан с агентством Пинкертонов — через этого псевдотаксиста? Ну, и многое другое. Ты и похож на частного детектива, и ведешь себя в их стиле. — Он неожиданно, гневно повернулся к Тиффани Кейс. — А вот как ты, дура, купилась, я не понимаю!

— Как же! Не понимает он! — вспыхнула Тиффани. — Этого парня на меня наводит сам «АВС», парень делает все как надо. Может мне надо было вновь звонить «АВС»? Ну уж нет! Я знаю свое место, и не думай, что можешь и мной помыкать как другими. К тому же этот парень, может, правду говорит?

Ее сердитые глаза скользнули по лицу Бонда, и он прочел в них беспокойство и страх. За него.

— Ну, что ж, — сказал Спэнг. — Скоро мы все узнаем, и будем спрашивать до тех пор, пока он не расколется. А если он думает, что сможет вытерпеть, то придумаем что-нибудь еще.