Михаил Попов - Давай поговорим! Клетка. Собака — враг человека

А в это время кое-что происходило и внутри дома.

Надобно начать со второго этажа.

В комнате, в которой Руслан Бахно провел большую часть своего относительно счастливого детства, было полутемно. В окно сквозь неокончательно задернутые шторы падал свет зимней луны и вот что освещал: в основном кровать. В ногах ее сидела, подобрав под себя пятки, голая женщина и заплетала косу такими мелкими и бесшумными движениями, словно проверяла качество темноты, в которой приходится работать.

Лежащее напротив существо, полностью отныне мужского пола, смотреть на все это было не в силах. Безжизненно запрокинутая голова тонула одновременно в подушке и собственных ощущениях. Лицо лежащего замерло под таким углом, что могло показаться оборотной стороной луны. Пятна бледного блеска виднелись на выпуклинах лба, носу и подбородке, темные глазницы казались кратерами, полными жгучей и легкой пыли.

Сидящая в ногах закончила упорядочивание прически и подставила луне руки. Она смотрела на расклеившегося клиента. Она положила ладонь на грудь, словно успокаивая неловкое душевное движение, можно было бы так подумать, если не знать, что она просто ловила каплю быстрого пота, скользнувшую меж раскрепощенных грудей.

— Что, продолжим? — раздался шепот невидимых и полностью готовых к работе губ.

Клиент вдохнул воздух.

Получилось неглубоко. Некуда было. Собственная грудь показалась ему мелкой и пыльной. А ведь еще минуту назад в нее, бездонную, входила вся ночь с ее небом и морозом.

Ему казались чудовищными произносимые этой женщиной слова. Пошлыми и святотатственными.

Но одновременно он был благодарен ей за то, что она где-то выучилась этому профессиональному цинизму. Ибо если бы она все чувствовала так же, как он, происходящее перенести не удалось бы.

Он очень к месту вспомнил похороны дедушки. Три подтянутых, как спортсмены, могильщика в считанные секунды засыпали яму с опущенным в нее гробом и соорудили над нею холм, никто толком не успел разрыдаться. А эти трое где-то за кустами получили деньги и, почти насвистывая, удалились. Руслан навсегда запомнил странное чувство благодарности их быстрому мастерству.

— Итак, третий, решающий, полет орла.

Все на свете умеющие делать руки сидящей, незаметно наклоняющейся нимфы скользнули под одеяло и двинулись вверх по худым и ледяным конечностям. Стоило им перевалить нервные колени, на первом этаже хлопнула дверь.

Никита вошел.

Картина, которую он застал, не могла быть им оценена правильно. И не только им одним. Белобрысый, среднего роста и крепкого сложения паренек (смутно знакомый на вид) и Светлана Савельевна (сбросившая пальто) молча и осторожно сходились на фоне дивана. То ли для того, чтобы впиться друг другу в горло, то ли для того, чтобы броситься друг к другу в объятия.

Грубое вторжение разрушило жгучую паутину выясняемых взаимоотношений.

Сходящиеся замерли.

Разгоряченную недавними схватками и виноватыми мыслями помеху они увидели одновременно и отреагировали на ее появление одинаково отрицательно.

Правда, причины для такой реакции у них были совершенно разные.

Мстительный малолетний сладострастник подумал, что это второй охранник, решивший еще раз попроситься в тепло, теперь уж от своего имени. Денис ощерился и начал произносить длинную возмущенную фразу, призванную объяснить теплолюбивому сутенеру, что его манерами здесь крайне недовольны, что немалые деньги были выплачены за общество женское, а отнюдь не за его паршивое.

Но речи этой не суждено было состояться, потому что учительница отреагировала быстрее ученика.

— Какого (далее четыре нецензурных слова) ты сюда явился?!

Никита не обратил никакого внимания ни на слова общеупотребимые, ни на слова матерные, он держал в поле своею радиоактивного внимания малознакомого неприятного парня. При этом постепенно к нему приближаясь.

— Ты (опять самым обидным образом для вошедшего употребленные арготизмы) после всего решил сюда явиться, чтобы… — от возмущения и ярости у Светланы перехватило дыхание.

Никита не торопился с расправою еще и потому, что хотел за время сближения с клиентом определить, произошло уже что-нибудь непоправимое или нет. Успел ли этот белобрысый гаденыш помочь его любимой единокровной сестре Светлане в совершении страшной и ненужной ошибки или только готовился это сделать.

На мужчине следы недавнего участия в межполовом столкновении почему-то видны отчетливее, чем на женщине, это Никита знал по опыту работы. Кроме того, с неизвестным этим пареньком разговаривать ему было легче. Со Светланой, судя по всему, говорить было просто невозможно.