Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

Самсонов направился к выходу и в дверях столкнулся с Хотимцевым, который презрительно поглядел на выходящего.

— Прошелся, знаете, товарищ следователь, — развязно начал начальник цеха, — посмотрел на наше пепелище… А этот, — он кивнул на дверь, — уже все растрепал?

— Простите, — сказал Нестеров, — кто и что растрепал?

И Хотимцев понял, что с развязностью номер не пройдет. Надо держать себя в рамках: все-таки один следователь, другой — свидетель.

Кстати, свидетель — тоже неплохо, между прочим это же не подследственный.

— Я выполнил вашу просьбу.

— Рад, слушаю вас.

— Вы просили меня сообщить, почему я считаю Самсонова пьяницей. Да потому, что он пьет. А вот на вопрос, почему он назвал меня мерзавцем, вернее, сукиным сыном, ответить не берусь. Вероятно, потому, что он несдержан, некультурен, бесшабашен.

— Или потому, что вы его предали в трудный момент. Вы ведь бывали у него дома, а тут спасовали.

— Я у него дома был по просьбе его жены. Устанавливал факт того, что он пропил только что купленную мебель.

— Запишите, пожалуйста, все, что вы сказали. И можете быть свободны.

Нестеров встал, потянулся, прошелся по кабинету, дождался, когда Хотимцев напишет все, что он сказал, показал ему, где надо расписаться, и, выпроводив его, остался один.

Пахло гарью, но не приторно и тревожно, а как-то уже знакомо и буднично.

Продолжалась работа.

И в ней, в этой работе, надо было еще столько сделать, прежде чем даже не придет, не установится, а только покажется, мелькнув своим хвостиком, истина.

Нестеров улыбнулся. Он любил то, что делал. Он вышел из кабинета. На него смотрели, как на бога.

— Ну хорошо, — сказал Нестеров своим товарищам, — а почему бы нам не допросить тех, кто вызвал пожарных?

— Пожарных вызвала сигнализация, — веско сказал кто-то из начальства.

— Не сомневаюсь в оснащенности предприятия противопожарными устройствами или техникой, но ведь на пульт держурной части поступил чей-то конкретный сигнал. Кто-то же, значит, позвонил?

Вскоре Нестеров пригласил в свой кабинет некую М. И. Волину, работавшую манекенщицей.

— Вызвала пожарных, потому что горело, — сообщила она.

— Вы одна были в квартире?

— Это имеет значение?

— Да

— Хорошо, его зовут Анатолий.

— Точно знаете, что Анатолий? — на всякий случай уточнил Нестеров.

— Спрашиваете…

Грешным делом Нестеров подумал, что с этой дамочкой был вездесущий Саня Генкин. Ну нет — так тем лучше. А по сути дела дамочка еще раз пояснила, что сперва загорелся гараж, а потом уже цех.

— Ветерок туда подул, — сказала она.

— А что-нибудь насчет потерпевшего, погибшего в гараже, знаете?

— Вот такой был мужик! — сказала она и вытянула вверх большой палец. — Всем чинил, никому не отказывал и денег не брал. Ведь он и умер через это. — Она перекрестилась. — Царствие ему небесное. Сосед куда-то с утра наладился, так он ему ночью пошел машину готовить. Любил машину. — И она еще раз мелко перекрестилась.

Нестеров пожал плечами.

Неожиданный порыв ветра распахнул окно до отказа. Нестеров оглянулся на шум, произведенный ударившейся в стену рамой, и в этот самый момент вдруг в его представлении возникла ясная, зримая картина произошедшего. Эта картина была основана на личном убеждении, на восприятии тех фактов, которые были известны следователю, и на интуиции, которая была у Нестерова развита настолько, что домашние даже считали его барометром.

Нестеров не забывал, что в производстве следственных органов находится и дело по факту гибели инвалида Иванова, и поэтому, чувствуя, что дела о пожаре и гибели инвалида связаны, поспешил установить круг знакомых инвалида. Сделал он это немедленно, вызвав его дочь (в исполкоме ему дали адрес), Ксению Всеволодовну, повесткой в районный отдел внутренних дел, где он временно обосновался.

— Здравствуйте, — приветливо сказал Нестеров входящей девушке.

— Здрасьте, — бросила она.

— Я хочу вас уведомить, что в производстве находится дело…

— Я знаю, знаю, сгорел завод, а до моего отца никому нет никакого дела, — перебила она.

— …В том числе и по факту гибели вашего отца, — невозмутимо продолжал Нестеров, — я и хотел бы с вами побеседовать.

— Отца убили?

— Ну зачем же так? Он погиб. А что, вы думаете иначе?

Девушка помолчала.

— Вам виднее, — наконец сказала она.

Нестеров оставил ее задумавшейся, а сам сделал вид, что углубился в бумаги.

— Расскажите про отца, — вдруг попросил он.