Кирилл Павлов - Импортный свидетель [Сборник]

Серебровский доложил Нестерову обсосанную, всем известную версию.

Нестеров ничего не возразил старшему лейтенанту. А может быть, в самом деле мустанг так легко дался в руки и позволил надеть на себя уздечку? Истина оказалась столь близкой, что не надо было даже далеко уходить за проходную химического комбината.

Да и зачем ходить? Рядом с оградой предприятия чернели безобразными остовами гаражи ветеранов войны, построенные здесь, как показала проверка, по разрешению райисполкома. С них-то все и началось. Ибо вначале загорелись, как утверждал дознаватель, гаражи. В одном из них, а это было в полночь, взорвался баллон с ацетиленом, при этом погиб человек. Личность его была установлена. Им оказался Иванов Всеволод Егорович, инвалид войны, человек в высшей степени положительный. Заподозрить его в том, что он поджег гараж нарочно и причем ценой своей жизни, было бы просто нелепо. Но думать о том, что его халатное, а скорее всего, неумелое обращение с огнеопасным предметом могло вызвать пожар — было можно.

И, как гласила инструкция, с которой сегодня утром ознакомили Нестерова в исполкоме, ветеранам было «разрешено строить гаражи на расстоянии более трех метров от изгороди химкомбината». Однако почти все гаражи, в том числе и гараж Иванова, были построены впритык. С другой стороны изгороди, также впритык, как раз и был прилеплен загоревшийся, но вовремя потушенный цех и склад готовой продукции. Установили также вероятные нарушения правил пожарной безопасности. И еще: из четырех гаражей, сгоревших в ту ночь, пожар начался именно с гаража Иванова. Бго сосед дал показания, что из гаража Иванова с вечера сильно пахло газом. Но он не обратил на это внимания, поскольку Иванов часто занимался сваркой, подрабатывая ремонтом чужих автомобилей.

Удалось обнаружить остатки шланга, по всей вероятности ведущего от баллона к сварочному агрегату Иванова. Шланг был, возможно, преднамеренно поврежден. На этот и другие вопросы предстояло дать ответ экспертам.

— Саша, вы свинья, я же беспокоюсь, а от вас ни слуху ни духу. Пожалейте нервы подданного сопредельной державы, лично не испытывающего ни симпатий, ни антипатий к стране, гражданином которой являетесь вы, — раздраженно говорил Хангер.

— Я не свинья, но мне нечего было вам рассказать. За исключением разве что того, что я был в Главном управлении пожарной охраны и познакомился с начальником. По-моему, все в ажуре.

— Что вы называете этим полуфранцузским словом?

— В ажуре-то? А это все равно, что о’кэй.

— Фу, не говорите пошлости, Саша, вы же знаете, что я этого не выношу, итак…

— Познакомился в министерстве с начальником. Думаю, что все они там мечтают, чтобы их прославили в газете, и за это будут меня опекать. Я ведь им нужен, от меня кое-что зависит: например, их прославить или не прославлять.

— Не обольщайтесь, Саша.

— Да нет, уверяю вас.

— У меня нет оснований вам не верить. Ну, хорошо, а следствие?

— С этим сложнее. Во всем мире, наверное, следователи ведут себя так, будто бы все кругом виноваты. Меня уже следователь допросил, зачем я был на химкомбинате накануне поджога.

— Так и сказал: накануне поджога?..

— Да нет, это я сейчас.

— Не забывайте, пожалуйста, что ни вы, ни тем более я никакого отношения к этой странной истории не имеем. У вас деньги есть?

— Кончаются.

— Возьмите, тут немного, но сегодня ведь вы много и не заработали. Потом, конечно, будет еще.

— Разрешите, гражданин следователь? — Дверь приоткрылась, и в кабинет, где расположился Нестеров, заглянул «сгоревший» Самсонов.

— Конечно же заходите, Самсонов, но почему так официально — гражданин.

— А так положено.

— Кем?

— Издавна положено: раз вы следователь, так уж мы все и граждане.

Подивившись такой логике, Нестеров придвинул стул к столу и жестом предложил Самсонову сесть. Самсонов нарочито потоптался на месте, потом вдруг смиренно присел, и Нестеров подумал, что, быть может, он немного более играет в простачка, чем есть на самом деле.

— Что стряслось, Самсонов?

— А то, что завод подожгли специально, это каждый знает. Почитай, самый лучший стиральный порошок в мире делал.

— Кому же надо завод поджигать в таком случае?

Самсонов горько усмехнулся:

— Ты, следователь, газеты не читаешь, конкуренция ведь…

Нестеров, улыбаясь, записывал показания. Когда он закончил, Самсонов взял листы, читать не стал, а размашисто подписал каждую страницу. Было видно, Что протокол допроса он уже видел не однажды и знает, как его подписывать.