Владимир Смирнов - Граф в законе. Изгой. Предсказание

— Кто это может навещать тебя в мое отсутствие? — Алябин быстро вошел в комнату и внезапно остановился, сложив руки на груди. — Ага, добрались-таки до Ирины Васильевны… Неплохо работаете… Похвально, похвально! Однако признаюсь, радости в моей похвале очень мало…

Сергей вынужденно возразил:

— Но вы отказались отвечать…

— Скажите на милость, как же иначе я мог поступить? — искренне удивился Алябин. — Надеюсь, теперь вы меня не держите на подозрении?

— Конечно, нет, — поднялся Сергей из-за столика, готовый уйти.

— А я вас не пущу. — Алябин шагнул к Сергею и твердой рукой вдавил его обратно в угол пышного дивана. — Пока не удовлетворите мое любопытство.

— Не уходите, — ласково пропела Ирина Васильевна, расправляя букет гвоздик в вазе голубого стекла. Ей очень хотелось показать свое неприхотливое женское счастье.

Алябин продолжил:

— Если вас не затруднит, объясните, пожалуйста, чем так необычайно взволнован наш ректор?

— Я думаю, тем страшным событием, которое взволновало и весь институт, — ответил Сергей.

— Не-ет, вы не знаете Коврунова. Он мнит себя маленьким Бонапартом. Чувствует, что не Бонапарт, но не может эту маниакальную идею изгнать из себя… Эдакая старческая игра в величие… Ведь он все время приценивается к идеалам Ницше: смотрит на власть, как жрец на своего бога Солнце, часто разыгрывает перед нами сверхчеловека и любит, вроде бы с неприязнью, размышлять о милой ему морали, гласящей «толкни падающего!»… Нет, он не станет волноваться без большой на то причины…

— Вы полагаете, он знает об этой истории больше других?

— Не только знает, — убежденно ответил Алябин, — но и причастен к ней… Не прямо, конечно… Я вам уже об этом говорил… А так, знаете, подбежал со стороны, толкнул и пропал бесследно… Доказать, что он причастен, даже вы не сможете…

Сергей в раздумье улыбнулся, пожал плечами.

— Не верите? — с чуть заметной обидой продолжал Алябин. Заблестевшие было в его глазах огоньки вдруг погасли. — Спасибо за искренность…

Сергей сжал крепкую ладонь Алябина и кивнул Ирине Васильевне, которая все еще с нежностью расправляла в вазе стройные гвоздики.

Потапыч пришел неожиданно, держа под рукой потертый кожаный портфель.

— Что-то случилось?

— Ничего, — ответил он уклончиво и, грузно плюхнувшись на диван, достал из кармана пиджака мятую пачку сигарет. Ради приличия спросил: — Можно?

— Конечно… Но ты, я помню, раньше был ярым противником табака…

Потапыч закурил и с безнадежным отчаянием взмахнул рукой, гася огонек на спичке.

— Много изменилось с тех пор… Раньше были полосы удач, полосы невезения. А теперь — целые затяжные периоды… То ли мы постарели и поглупели, то ли наша клиентура стала хитрее. Прямо как в замурованной башне, ходишь-ходишь, а кругом бетонные стены, хоть вой от бессилия.

Сергей подошел к окну и, слегка отодвинув голубую штору, глянул на улицу.

— О чем это ты? — в голосе его не прозвучало участие.

— Да обо всем! — раздраженно выдохнул Потапыч. — Знаешь, Сережа, на мне сейчас три больших дела висят, и ни в одном просвета нет… С нашими учеными тоже полный крах. Я уж начинаю верить, что со Стельмахом расправился злой дух, он же стащил рукописи академика.

— Устал ты, Потапыч, — сказал Сергей. Он по-прежнему стоял у окна, придерживая рукой штору.

— Устал, — согласился майор, нервно барабаня пальцами по портфелю, — Нервы сдают. Может, у тебя есть новостишки, а? Развей тоску измученного сыщика!

— Пока нет. Но будут, — Он снова глянул за штору.

— Опять «пока», у тебя все «пока»!.. Что-то ты темнишь, Сережа!.. Да ну ладно, давай хоть на один вечер забудем о моих трупах. — Он вытянул из портфеля бутылку «Столичной» и торжественно поставил ее на стол. — Я пришел, чтобы выпить с хорошим человеком. Тащи рюмки, стаканы, фужеры — что у тебя есть… Хочу сегодня напиться.

— Не спеши. Может быть, придется эту бутылку распить на троих. Подойди сюда, — Он отошел в сторону, уступая свое место Потапычу. — Посмотри, кто там играет в домино у забора.

Желание напиться у Потапыча пропало сразу.

— Сынок Климова?

— Минут за двадцать до твоего прихода, — сказал Сергей, — он поднялся на нашу лестничную площадку, нажал кнопку звонка папашиной квартиры и сбежал вниз, не дожидаясь, когда откроют.

— И что? — глаза Потапыча азартно заблестели.

— Больше ничего. Вернулся играть в домино.

— А дверь открыли?

— Нет. Глафира субботы и воскресенья проводит на даче.