Александр Щелоков - Переворот [сборник]

В приемной президента помимо миловидной секретарши всегда находились два костолома, прошедшие спецподготовку за границей мастера боевого карате и тейквандо.

В среду с утра у Васинского намечались три важные встречи, и для каждой было отведено точное время. Свои рабочие часы Леопольд Яковлевич очень ценил и не уставал учить тому же своих сотрудников. Он им раз за разом повторял: «Тайм из мани» — время деньги. Впрочем, по-английски Васинский произносил не только эту фразу. Он пять лет осваивал в Лондоне тайны финансового бизнеса, прекрасно знал язык и при любом случае старался это продемонстрировать.

Россию Васинский рассматривал как территорию, которая в век строго разграниченных зон влияния и рынков давала возможность заново себя освоить и превратить в источник огромных доходов. Само слово «Россия», Леопольду Яковлевичу не очень нравилось, и в разговорах он предпочитал называть ее просто: «эта страна».

Не отказываясь относить себя к числу «демократов», Ва-синский тем не менее считал, что выход у «этой страны» один — установление твердой власти в форме диктатуры. Для этого в первую очередь надо было столкнуть с места Елкина и заменить его человеком если и не совсем своим, то хотя бы поддающимся влиянию.

Войдя утром в кабинет, Васинский включил видеозапись последних известий, которая ежедневно делалась для него помощниками.

Вспыхнул экран, и всю его ширь сразу заняло блинообразное, лоснящееся жиром лицо с заплывшими поросячьими глазками. Речь перед репортерами держал главный «демократический» оракул «этой страны» Юрий Тимурычев. Сыто причмокивая толстыми губами (как гоголевский Пасюк, глотавший вареники), он произносил такие же скользкие, гладкие фразы: «Мы понимаем, президент давно утратил уважение народа. Руки его в крови, поступки отвратительны. Тем не менее, мы — демократы — политические прагматики. Мы против того, чтобы президента устранили от власти до выборов…»

Чертыхнувшись, Васинский выключил программу. Болтуны, а к ним он относил и Тимурычева, уже надоели. Садясь за стол, подумал: «Надо действовать без промедления».

Первым Васинский принял Резо Георгиевича Шарадзени-швили. Тот, несмотря на массивность своей фигуры, вошел в кабинет упругим энергичным шагом.

— Здравствуй, Леопольд! — Резо протянул банкиру руку и сжал его ладонь, непочтительно демонстрируя свою силу.

Резо говорил по-русски абсолютно чисто и грамотно. Кавказский акцент, от которого до конца жизни так и не сумел избавиться даже Сталин, у Резо совершенно отсутствовал. Шарадзенишвили родился и вырос в Москве на задворках Марьиной рощи, прекрасно знал город и общество — от финансовых воротил новой волны до криминальных авторитетов страны и столицы. Это позволяло ему выступать в роли связующего звена между структурами, которые делали деньги противозаконными методами, и теми, которые так же обирали население легальным путем. Оттого и был вхож Резо в офисы крупных банков и на тайные малины московской мафии.

— Садись, — предложил Васинский. — Виски, коньяк?

— Пиво, — не стыдясь далеко не аристократического пристрастия, объявил Резо.

— «Скол», «Гессер», «Голдстар»? — показал незаурядное знание предмета Васинский.

Открыв банку «Пилса» и с жадностью глотнув холодную жидкость, Резо облегченно вздохнул. Вчера вечером в дружеской компании с банькой он слегка перебрал и сейчас изнывал от сухости во рту.

— Слушаю тебя, Леопольд.

— Дорогой Резо, — начал Васинский задумчиво, — скажи по чести, ты не зарвался?

— Что ты имеешь в виду? — Шарадзенишвили нахмурился, наливаясь злостью. Он не терпел, когда лезли в его деда, осуждали его поступки. Да, он делает ошибки, промахивается, но судить за это может только сам себя, а не кто-то со стороны.

— Скоро президентские выборы. Судя по некоторым признакам, ты собираешься выставить свою кандидатуру. Не ошибся?

Резо засмеялся с облегчением.

— Есть такая мысль, не скрываю.

— Но делать этого ты не будешь, — слова Васинского прозвучали с предельной жесткостью. — Забудь, будто никогда и не думал.

— Почему?! — Резо снова помрачнел. Удар пришелся ему в поддых. — Разве у меня шансов меньше, чем у дурака Тиму-рычева? Или ты сам решил баллотироваться?

— Нет.

— В чем же дело? Объясни.

— Тебя не выберут, а деньги ты потратишь.

— Почему не выберут? Это как еще повести дело.

— Почему? Да потому, что патриоты поднимут шум, что ты снова присоединишь Россию к Грузии. Перекрестят тебя в Джугашвили. Ты над таким ходом своих конкурентов задумывался?