Александр Щелоков - Переворот [сборник]

— О! И он посоветовал вам обратиться ко мне?

— Да. Моше сказал: это ювелирный мастер. Мне именно такой и нужен.

— Меня зовут Василий Васильевич, — только теперь представился часовщик. — Фамилия Штанько. Полковник Штанько, к вашим услугам.

— Очень приятно. Я Алексей Михайлович Ремезов. Вас устроит?

Основная часть беседы проходила в квартире, которую снимал Штанько. Они устроились рядом с большим письменным столом, заваленным книгами и газетами.

— Вы, насколько я понимаю, — начал Штанько, — хотите сделать заказ?

— Да, такое желание есть.

— В таком случае я буду называть вас «генерал». Каждый, кто делает заказы полковнику Штанько — г- генерал. Это вас не обидит? Мне так проще.

Шапиро пожал плечами, показывая, что ему все равно.

— Вы знаете, что в часовом деле я занимаюсь только тем, что требует радикальной технологии?

— Да, именно поэтому мы обращаемся к вам.

— «Мы» — это означает, что за вами кто-то стоит?

— Мои работодатели.

— Хорошо, о них мы поговорим позже. Теперь назовите мне…

— Значит, вы беретесь?

— Дорогой генерал, я готов выполнить любую по сложности работу. Важно договориться о цене.

— Надо убрать президента.

— Компаний? Банка? Фирмы?

— Страны, — сказал Шапиро.

На лице Штанько не проявилось ни удивления, ни испуга.

— Вы знаете, во что это обойдется, генерал?

— Представляю.

— И вы готовы платить?

— Готов.

— Я вас уважаю, генерал. Вы нужный человек на нужном месте. Такой заказ делает вам честь. Уточним детали, — Штанько потер руки, как это делают люди, согревающие прихваченные морозом пальцы. — Я вижу три возможных метода. У каждого свои достоинства и недостатки. Выбрать вариант — право заказчика.

— Слушаю, — Шапиро устало прикрыл глаза. На лице его при этом не дрогнула ни одна жилка.

— Первое — террористический акт. Выстрел снайпера или добровольца-смертника. Представьте, большой митинг, толпа и… Нужно только ваше согласие. Преимущество — акт будет совершен на глазах огромной толпы.

— Какая разница между снайпером и добровольцем-смертником?

— Снайпер — это специалист из моего резерва. Добровольца, если потребуется, мы подберем в другом месте, а смертником его сделает мой человек.

— Ясно. Давайте дальше.

— Второй вариант — автокатастрофа. Есть разные способы ее организации. Мы в состоянии опрокинуть машину через крышу, с нужным числом оборотов. Можем поставить ее на дыбы, перевернуть через капот. У автокатастрофы свои преимущества…

— Не надо оценок, полковник. Продолжайте. Мы все оценим сами.

— Третий вариант — внезапная смерть. Можно даже выбрать место — в постели любовницы, за дружеским столом в беседе с приятелями. Вы знаете, президент не чужд забавам…

— Все?

— Разве этого мало?

— Вы забыли о взрыве. Ваш клиент должен уйти в иной мир под грохот в дымном пламени. Так, чтобы его преемник мог сразу потребовать введения жесткого порядка в стране.

— Отлично, будет взрыв и дымное пламя, — голос Штань-ко звучал совершенно спокойно. — И это обойдется вам в одиннадцать миллионов долларов.

— Вы в своем уме?! — воскликнул Шапиро, пораженный аппетитом полковника. — И почему именно одиннадцать?

— Дорогой генерал, речь все-таки идет о президенте. Я получаю деньги — вы страну. Разве не так? Что касается цифры одиннадцать, уверен — она не испугает ваших работодателей. Да, и еще одно. Когда для вашего человека настанет время требовать жесткого порядка для страны, моя фамилия не должна фигурировать ни в каких списках. Я ведь прекрасно знаю, что у вас возникнет мысль о том, как за меня решить мою судьбу.

Штанько произнес последнюю фразу тихим, вкрадчивым голосом, каким обычно врачи сообщают родственникам тяжело больных о близости печального исхода.

— Не понимаю вас, — сказал Шапиро отчужденно и нервно забарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла.

— Давайте, генерал, не испытывать друг друга на здравый смысл. Если вас мало заботит моя дальнейшая судьба, я разочаруюсь в вас, как в партнере. Но коли она вас волнует, спешу предупредить: оставьте опасные мысли. Я достаточно искушен в подобных делах, чтобы позволить обыграть себя каким-то образом. Учтите, ваша личная безопасность, честь, репутация — все теперь тесно связано с моей жизнью.

— Это похоже на шантаж, — сказал Шапиро недовольно. — Или я ошибаюсь?

Он оставлял полковнику шанс для почетного отступления. Но тот его не принял.