Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

— Дверь не заперта, — прошептала Нина.

Я посмотрел на дом, перед которым стояла машина. В окнах второго этажа горел свет, на первом царила тьма.

Нина приоткрыла дверь и скользнула на место водителя. Я оглядел улицу. Никого.

Мгновение спустя Нина стояла рядом со мной.

— Все в порядке, — она взяла меня под руку, и мы неторопливо двинулись дальше. — Замок зажигания не заблокирован.

— Надо выждать до часа ночи, — напомнил я. — Пойдем лучше домой.

— Давай погуляем. Я не хочу сидеть дома.

Я не стал спорить, и мы спустились к морю. На пляже никого не было. На набережной мы сели на скамейку. Огни Палм-Сити переливались на другой стороне бухты.

— Гарри, — прервала молчание Нина. — Ты уверен, что девушку убили? Она не могла покончить с собой?

— Нет. Ее задушили. Это убийство.

— Но кто мог ее убить?

— Я сам мучаюсь этим вопросом. Или на нее напал какой-нибудь маньяк, увидевший, как она заходит в кабинку, или в ее смерти повинна Рея. У нее есть мотив для убийства, — и я повторил Нине рассказ Тима Коули о французских законах, касающихся наследования имущества. — Будь Одетт жива, она имела бы право на половину огромного состояния Марло. Смерть Одетт на руку Рее, но я не верю, что она убила падчерицу собственными руками. Я склонен думать, что ее алиби, болезнь и сон после прописанного доктором лекарства, безупречно. Она слишком умна, чтобы попасться на лжи. Рано или поздно Ре-нику придется принять во внимание то обстоятельство, что Одетт причиталась половина состояния отца. Если он заподозрит, что похищение было ложным, мотив убийства выведет его на Рею. И она не может этого не понимать.

— Гарри, у этой женщины должен быть любовник, — заметила Нина. Не может она жить с больным стариком. Я видела ее фотографии. И уверена, что у нее есть любовник.

Разумеется, женское чутье не подвело Нину. Мысленно я выругал себя за то, что не додумался до этого сам.

— Интересная мысль, — я достал сигарету, закурил. — Допустим, у нее есть любовник. Рея говорит ему, что после смерти Марло половина наследства отойдет Одетт. Но этот парень полагает, что будет лучше, если он с Реей получит его целиком. Ни один из них не может допустить, чтобы ему предъявили обвинение в убийстве Одетт, поэтому они ищут козла отпущения и останавливают свой выбор на мне. План похищения всего лишь приманка. Я на нее клюнул, так же как и Одетт. Рея и ее приятель спят спокойно. Если что-то пойдет не так, отвечать придется мне. Да, похоже на правду. Этот мужчина… любовник… именно он и убил Одетт.

За разговорами текли минуты. Наконец, где-то вдали часы пробили один раз. Нина посмотрела на меня:

— Нам пора.

Мы шли молча, держась за руки. Говорить было не о чем, мы понимали, что нас ждет.

В домах уже погасили огни, выключили телевизоры, бодрствовали лишь мы вдвоем.

На пересечении Тихоокеанского бульвара мы остановились.

— Пойдем за машиной, — сказал я.

И на бульваре все давно спали. Не колеблясь ни секунды, Нина села за руль, завела двигатель. Я обошел «Меркурий», она изнутри открыла дверцу, и я сел рядом с женой, стараясь ничего не трогать, чтобы не оставить отпечатков пальцев. Мы подъехали к нашему дому, я отпер гараж и задним ходом Нина подогнала машину вплотную к «паккарду».

Она вылезла из кабины и подошла ко мне. Мы оба смотрели на багажник «паккарда».

— Иди в дом и подожди меня, — приказал я.

— Я помогу тебе, Гарри, — ее голос дрожал.

Я обнял Нину и прижал к себе. Я понимал, чего стоили ей эти слова.

— Я справлюсь сам.

— Тогда я постою у ворот, на всякий случай…

Она направилась к воротам, а я поднял с пола монтировку и, взломав замок, открыл багажник «Меркурия». А несколько секунд спустя откинул и крышку багажника «паккарда».

Я перевалил тело Одетт из одного багажника в другой. Нина так и стояла у ворот, а я сходил в бунгало, вернулся с «дипломатом», положил его рядом с телом девушки и опустил крышку багажника.

— Готово, — позвал я Нину. — Поехали.

Мы залезли в кабину. Наши плечи соприкоснулись. Я почувствовал, как она дрожит. Мы повернули на Тихоокеанский бульвар и, проехав несколько кварталов, остановились у тротуара. По пути домой мы никого не встретили.

Как только я запер входную дверь, Нина вскрикнула и упала без чувств.

Тело Одетт нашли следующим утром, в начале одиннадцатого. Я сидел в кабинете с девяти часов, каждую секунду ожидая звонка.

Я провел тяжелую ночь. Когда Нина пришла в себя, у нее началась истерика. С трудом мне удалось успокоить ее и заставить принять две таблетки снотворного. Убедившись, что она заснула, я пошел в гараж и вытащил из багажника чемодан Одетт. Я внимательно осмотрел багажник, чтобы удостовериться, что в нем не осталось следов пребывания тела Одетт. Я даже пропылесосил его.