Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]

Убедившись, что за мной никто не следит, я решился открыть гараж. Не сразу удалось мне попасть ключом в замочную скважину. Едва я потянул на себя створку, как ощутил слабый, но безошибочный запах смерти. Собравшись с духом, я шагнул вперед, закрыл за собой ворота и включил фонарик. И вновь ключ никак не хотел входить в замочную скважину. Наконец, я поднял крышку багажника. Дергающийся луч фонаря осветил сине-белое платье, точеные ноги, маленькие ступни в балетных тапочках у запасного колеса.

«Дипломат» лежал рядом с телом. Я выхватил его из багажника и захлопнул крышку. Меня чуть не вырвало. Я буквально заставил себя запереть багажник, затем ворота гаража. Покончив с этим, я вернулся в гостиную.

Лицо Нины побледнело от напряжения.

Я положил «дипломат» на стол.

— Теперь я бы выпил, — у меня сел голос.

Нина протянула наполненный бокал. Виски привело меня в чувство. Я достал из кармана платок и вытер лицо.

— Успокойся, дорогой, — мягко сказала Нина.

— Все нормально, — я закурил, глубоко затянулся.

— Я его открою, — Нина потянулась к «дипломату».

— Нет, не трогай! Не хватает только оставить на нем отпечатки твоих пальцев.

Подняв «дипломат», я сдвинул защелку, язычок подпрыгнул, и я перевернул «дипломат», вывалив его содержимое на стол.

Я ожидал денежного водопада, потока десятков и десятков толстеньких пачек. Вместо этого на стол высыпались старые, мятые газеты.

«Дипломат» был набит не деньгами — старыми газетами!

Я услышал, как ахнула Нина.

Сам я окаменел. Я смотрел на газеты, отказываясь верить своим глазам. Наконец, я осознал весь ужас происходящего.

— Нет денег — мы не сможем взять напрокат машину.

— Мы погибли, — прошептал я, взглянув на Нину. — Мы погибли.

Нина переворошила газеты, словно надеясь найти деньги между листами, затем повернулась ко мне:

— Но где деньги? Их кто-то украл?

— Нет, я не упускал «дипломат» из виду, пока не запер его в багажнике.

— Так куда они подевались? Или ты думаешь, что Марло не собирался платить?

— Я уверен, что он вел честную игру. Деньги для него ничего не значат. Он не стал бы рисковать жизнью дочери.

И тут я вспомнил про второй «дипломат», точную копию первого, который я фотографировал по указанию Реника.

— «Дипломатов» было два, совершенно одинаковых. В одном из них лежали деньги, в другом — газеты. Их поменяли перед самым отъездом Марло.

— Кто их поменял?

— Рея! Ну, конечно! Это же ясно как божий день. Мне сразу показалось странным, что она так легко доверила мне получение выкупа. Я по глупости подумал, что у нее нет другого выхода, а выход нашелся. Она набила газетами второй «дипломат», выждала удобный момент и поменяла их. Она не собиралась доверяться мне или Одетт. Она завладела деньгами до того, как Марло вышел из дому. Я рисковал головой из-за вороха бумаги! Держу пари, она не допускала и мысли о том, что заплатит мне пятьдесят тысяч. Она обвела меня вокруг пальца.

— Но что же нам теперь делать? — прервала Нина мой монолог.

Ее голос вернул меня к реальности.

— А что мы можем сделать? Без машины мы погибли.

— На улице и на Тихоокеанском бульваре полно машин, которые оставляют там до утра. Мы должны взять одну из них.

Я уставился на Нину.

— Украсть?

— Позаимствовать на время, — твердо ответила Нина. — Мы приедем сюда, переложим тело и отгоним машину в какое-нибудь тихое местечко. Владелец заявит в полицию, машину найдут и обнаружат в багажнике девушку, — Нина сжала мне руку. — Я не хочу оставлять ее в руднике. Пусть ее похоронят как полагается.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что предложение Нины не лишено смысла.

— Это рискованно, но ты, пожалуй, права, — я взглянул на часы. Начало двенадцатого. — Пойду поищу незапертую машину.

— Я пойду с тобой.

— Хорошо.

Я уложил газеты в «дипломат», убрал его в комод, и мы вышли из бунгало. Рука об руку, словно на прогулке перед сном, мы прошествовали до Тихоокеанского бульвара, протянувшегося параллельно нашей улице. Вдоль тротуара выстроилась шеренга машин. Около старого «Меркурия» мы замедлили шаг.

— То, что нам нужно, — сказал я.

Нина кивнула и достала из сумочки перчатки.

— Я сама, — она прислонилась к машине и надела перчатки. — Сделай вид, что обнимаешь меня, Гарри.

Я обнял жену.

Если б кто-нибудь выглянул из одного из многочисленных окон, выходящих на бульвар, то увидел бы обнимающуюся парочку, каких на побережье хоть пруд пруди.