Николай Леонов - Плата за жизнь

— Понимаю. — Гуров кивнул. — Паша был человек, вы его сломали. Вы полагаете, что, когда его взаимоотношения с Верой Тополевой шагнули через порог, он интуитивно не чувствовал, куда его ведут?

— Думаете, чувствовал?

— Не сомневаюсь. Он был сыщик настоящий. Павел понимал, не хотел в этом признаться даже самому себе. Молодая, интересная…

— Красивая, — вставил Меньшиков.

— Красивая, — повторил Гуров, — с огромными деньгами. Зачем ей нужен Павел Петрович Усов? Мужику за сорок, ни роста, ни внешности, ни обаяния. Зачем?

— Действительно, я как-то об этом не думал. Значит, он знал, но лез?

— Он догадывался, думать не желал. Сейчас хорошо, а завтра наступит лишь завтра.

— Интересная психология.

— Распространенная, психология человека слабого.

— Лев Иванович, говорите вы убедительно, красиво, но, как известно, прокуратура и суд — не худсовет. Нужны доказательства. — Меньшиков взглянул испытующе.

— С доказательствами сложнее. — Гуров ответил Меньшикову прямым взглядом. — Я рассчитываю на вашу помощь.

— Зачем мне нужна вторая статья? Хранение огнестрельного оружия у меня уже имеется, мне хватит.

— Не будем торговаться, Евгений Тихонович. — Голос Гурова стал жестче. — Я уже сказал, пистолет я могу забыть. Приобрел человек для самозащиты, таких случаев сотни. Если каждого сажать, тюрем не хватит. Усов офицер, торговал совершенно секретными данными. Вы их принимали, оплачивали и передавали.

— Прямое соучастие.

— Соучастие в совершении преступления доказать сложно, а посадить вас за ношение оружия легко.

— Надо подумать.

— Разумно, — согласился Гуров. — А думать вы собираетесь здесь или в камере? Может, вы хотите там переночевать?

— Пока буду думать здесь. — Меньшиков откинулся на спинку стула. — Потом решу.

— Вы пересядьте за стол напротив, там кресло удобнее, — сказал Гуров, развернув газету.

Когда Меньшиков пересел, устроился, даже закрыл глаза, Гуров, просматривая газету, как бы между прочим сказал:

— Праздный вопрос, к делу не относится.

— Пожалуйста.

— Когда вы получили сообщение Усова о том, что на совещание внедрен сыщик, вы передали его только Ляльку, никому более?

— Ну… — Меньшиков замялся. — Это действительно к делу отношения не имеет.

— Мне любопытно.

— Какое это имеет значение? Я не верил в оперативные способности Харитонова…

— И продублировали сообщение Смольному.

— Откуда вы знаете? — удивился Меньшиков.

— Догадался, — усмехнулся Гуров и продолжал: — Чтобы вам легче думалось, хочу предупредить, что ваши связные выявлены и допрошены. Апрятин Павел Викторович, проживающий на Арбате. Глазман Израиль Цалевич. Тверской бульвар. Винокуров Александр Борисович, Плющиха. Каланбаев Арарат Актаевич, Бакунинская. Гаджиев Мамед Ибрагим-оглы, Гнездниковский переулок. — Гуров развернул газету, выдержал паузу. — Они дали показания как под копирку. Вы приходили к ним в определенные дни. Вам звонили по телефону, вы слушали и записывали, оставляли конверт с долларами и уходили. Платили хозяевам исправно — сто долларов за визит. Позже в квартире появлялся мужчина.

— Они опознали Усова? — Меньшиков приподнялся в кресле.

— Опять «МММ»! — Гуров отбросил газету. — Надоело! Опознали? Я не проводил опознания. Да и какое вам дело? Вас, Евгений Тихонович, все пятеро опознают наверняка. Пять очных ставок, ваше молчание станет смешным. Когда дело поведет следователь, встанет вопрос о вашем соучастии. А дело уже уйдет из-под моего контроля.

— Я не хочу возвращаться в камеру.

— Вольному — воля, спасенному — рай. — Гуров протянул через стол стопочку бумаги и ручку. — Пишите.

Сыщик закурил, развернул журнал.

Гуров свою работу закончил, за дело взялся следователь прокуратуры. Владельцы квартир, через которых передавались деньги, Усова не опознали. Он приходил в темных очках и берете, носил усы, в квартире находился менее минуты, брал конверт и уходил.

Дело сводилось к очной ставке между Усовым и Меньшиковым.

Гуров и Крячко вели очередную разработку, да прокуратура и не привлекала к расследованиям сыщиков. Каждый должен заниматься своим делом.

Банду налетчиков наконец повязали, обошлось без стрельбы.

Жизнь в Москве шла своим чередом.

Наступил декабрь. Как и положено, зимой в Москве снежно, морозно, порой бьет вьюга.

Немного южнее Москвы российские войска начали штурм российского города Грозного.