Николай Леонов - Шакалы. Роман

Лидер партии «Ель» Дубов Евлампий Ипатьевич еще не подал официальную заявку на участие в президентских выборах. Президент улетел в Екатеринбург, все не сомневались, что именно на исторической родине, где и началось его вхождение во власть, он и объявит о своем решении переизбираться на второй срок.

Дубов был интеллигентнейшим человеком, блестящим экономистом и никаким политиком. Ему еще не исполнилось сорока, однако он поблескивал солидной лысиной, которую тщетно пытался прикрыть редкими прядями волос. Он был толстоват и неуклюж, но не обаятельной разлапистостью Пьера Безухова, так как не вышел ростом, а незаурядный ум и безусловная порядочность в политике не котировались. Так как его имя мог выговорить не каждый, приятели звали его Елем, откуда и пошло название партии. Он не обладал видной статной фигурой, да и лицом не шибко удался: пухленькие щечки, глаза цвета неопределенного, скорее карие, часто приоткрываемый рот, словно он постоянно хотел произнести букву О.

В Америке Дубова в Президенты не выбрали бы точно, да и в России, похоже, выбирать не собирались. Умница, порядочный, великолепный экономист — все это не мешает, но далеко не достаточно. Дубова обожала интеллигенция, так ведь сколько ее в России осталось, а голосовать будет народ. Кстати, и на избирательный участок интеллигент ходить не любит, предпочитает слушать Дубова по телевизору и поддерживать его, не поднимаясь с кресла. А народ послушает такого кандидата, махнет мозолистой рукой, которой построил все, что можно, и сломал, что ломается, и скажет: «Не наш он человек! Нам же Россию подымать надо, а этот какую-то заумь несет, слова иностранные говорит, главное, не обещает ничего. Не наш!»

И прав пролетарий, только как он Ульянова с Джугашвили проглядел на той неделе? Хотя чего удивляться, хотя и мелковаты были мужички, но обещано было! Что было, то было! Землю! Мир!

Да ладно, кто старое помянет… На той неделе с усталости да похмелюги промазали малость, ничего, теперь верного ухватим! Главное, чтобы свой был, понятные добрые слова говорил!

Ближайшим другом и соратником Дубова являлся Николай Алентов. Тоже с кандидатской придурью, но мужик свой, за версту видно. И ростом вышел, и лицом, и говорить умел просто и доходчиво. Чего там паршивый интеллигент, Алентов с любым мужиком умел договориться, и на светском рауте смокинг носил, словно родился в нем, и экономист Николай если не от бога, то умница точно. Приятели составляли сильный тандем, только в команде поговаривали, мол, роли распределили неправильно. Кандидатом в Президенты следовало выдвигать Николая Алентова, а Евлампий Дубов стал бы отличным премьером. Как бы к Дубову ни относились, но люди знали его лучше, в политическом мире он пользуется большим авторитетом, срок подошел, коней на переправе не меняют.

На парламентских выборах в декабре партия перешла пятипроцентный рубеж, но, выдвигая Дубова кандидатом в Президенты, можно было рассчитывать лишь на чудо, какого в жизни, как известно, не бывает.

Николай любил своего лидера и друга, а в вопросах экономики просто боготворил, но видел недостатки Дубова-политика, пытался вразумлять.

— Политик, как и артист, работает перед зрительным залом. В тебе лишних пять, а то и десять килограммов. Почему Билл Клинтон по утрам бегает, а ты не способен заставить себя сделать минимальную гимнастику? Тебе необходим режиссер… Я не знаю, из кого состоит команда кандидата в Президенты, но даже я вижу твои недостатки, которые требуется убрать.

— Да-да, согласен, Николай. А ты не мог бы такую команду создать и возглавить? — спросил Дубов.

— Нет. Здесь нужен профессионал, я не обладаю необходимыми знаниями.

— А я обладаю? Это коммунисты, Бисковитый да генералы все знают.

— Замолчи! И, кроме меня, чтобы никто от тебя подобных речей не слышал! — Алентов даже оглянулся.

Приятели находились в кабинете руководителя партии, и в любой момент сюда могли войти посторонние.

— Ты единственный среди нас обладаешь значительной популярностью. Партия — это лидер, и голосовать будут за тебя, а не за партию. Ты обладаешь огромным интеллектуальным потенциалом, тебе не хватает умения говорить просто и доступно.

— Я уже это слышал, но я мыслю не просто, не умею, да и не желаю выкрикивать лозунги.

— То, что ты желаешь говорить, излагай у себя на кухне! — разозлился Алентов. — А перед своими избирателями ты должен говорить на их языке.

В дверь постучали, вошел помощник Дубова: