Николай Леонов - Шакалы. Роман

— Вы, господа полковники, шибко умные, дайте дурачку сказать. — Илья Карцев провел ладонью по лицу, откашлялся. — Сегодня в нашей России творится бардак, и ваша логика тут не к месту, следует мыслить проще.

— Верно, Илья, урежь начальников, — усмехнулся Крячко. — Я твою мысль понял и поддерживаю. Правая рука не знает, чего творит левая. Одних кандидатов в Президенты около трех десятков набегает, тут никакого порядка и никакой логики. И нечего их искать.

— Допустим, — перебил друга Гуров. — У них может твориться что угодно, но мы должны ситуацию понимать. Валентин прав: у правящей верхушки денег в достатке, и Горстков правителям неинтересен. Но когда все покупаются и продаются, в спецслужбах могут находиться люди и других ориентаций.

— И в нашей ненаглядной ментовке стукачей не меньше, чем где-либо, нам надо сопеть и помалкивать, — заметил Генка Веткин, глядя на друзей сочувствующе. — Красиво живем, никому, падла, верить нельзя.

— У меня имеется человек, через которого я могу попробовать найти деятеля, утащившего девчонку из аэропорта, — сказал Гуров, имея в виду полковника контрразведки Кулагина.

Они встретились в скромном кафе, расположенном в одном из переулков, выходящих на Тверскую. Два полковника, почти однолетки, Гуров был на четыре года старше. И хотя один из них работал в контрразведке, а другой в милиции, сегодня они занимались практически одним делом — пытались хоть как-то унять организованную преступность, если не искоренить, то хотя бы напугать коррумпированных чиновников. Они не дружили, но приятельствовали давно, порой работали по параллельным, даже перекрещивающимся делам.

Оперативники взяли по хилому салатику, куску мяса, минералку и кофе, чем разочаровали официантку, которая потеряла к нищим клиентам всякий интерес.

— Ты позвонил, значит, играешь белыми, ходи, — сказал Павел, который крайне уважал коллегу, был обязан Гурову продвижением по службе и лишь недавно стал обращаться к известному сыщику на «ты».

— Как сказал бы мой друг Станислав, неласковый ты, Паша, подхода к людям не имеешь. Я звоню, приглашаю на встречу, значит, мне чего-то требуется, ты должен мою задачу облегчить.

— Как здоровье, Лев Иванович, не нужно ли чего? Может, парочку государственных тайн выдать? — улыбнулся Павел.

— Не набивай себе цену, парочку тайн ты не знаешь, — ответил Гуров, протянув конверт. — А данного парня можешь знать.

Кулагин приоткрыл конверт, взглянул на фотографию Виктора, который познакомился с Юлией в Париже, вернул Гурову.

— Память хреновая стала, может, и видел, но не в своем коридоре.

Ответ следовало понимать, что Виктор работает в «конторе», но не у Павла, и говорить на данную тему контрразведчик не хочет.

— Ну нет так нет, — кивнул Гуров. — А вот такого мужика лет сорока ты, случаем, не знаешь?

Сыщик описал мужчину, встречавшего Юлию в Шереметьеве, но не упомянул наличие усов и солидную грузность фигуры, считая, что это камуфляж.

— По таким приметам миллион мужиков можно опознать, — усмехнулся Павел.

— Рост, природная артистичность в поведении, да и слова «матушка» и «батюшка» не выдумаешь, их употреблять надо.

— Я подумаю, — сказал Павел и посерьезнел. — Выкладывай, каким делом ты занят.

Гуров рассказал, посетовал на накладку, происшедшую в Шереметьеве, сообщил, что «Мерседес», на котором увезли Юлию, разыскали, но машина якобы все время находилась в гараже, обслуживает команду Президента.

— Он-то здесь уж совсем ни при чем, — сказал Павел. — Горстков — это, безусловно, политика, никто из президентского окружения не посмеет использовать машину.

— Потому и использовали, уверен, это обычные гаражные дела, они нас никуда не приведут, шофера использовали втемную, левая ездка, и только.

— Похоже, — согласился Кулагин. — А где девицу держали? Ведь не завязывали ей глаза?

— Юлия врет родителям, мне правду тем более не скажет. Я запутался, не могу понять, кто и чего добивается. Ясно, что эта акция направлена против отца. Он мужик сильный, его не напугаешь и на дешевке не возьмешь. Конечно, все это связано с предстоящими выборами.

— Зачем играть внепонятную? Девочка летала в Париж, пусть теперь улетит в Тегусигальпу. У Горсткова масса партнеров, готовых ему услужить. Пусть осуществят поездку со множеством пересадок, используя охрану коммерческих структур. Упрячут красотку так, что ее даже прежний КГБ не найдет. Имея такие связи и неограниченные деньги, смешная проблема.