Владимир Мильчаков - Таких щадить нельзя

— А с кем он дружит?

— Со многими. Но больше всех, кажется, с Тропининым Серафимом — студентом-медиком. Серафим и привез его вчера на мотоцикле. Затем среди его друзей выделяется какой-то сын министра по имени Жорж, или, как они его зовут, Жорка. Остальных не знаю.

— Как относится архитектор Тайжетдинов к происшествию с его сынком?

— Каюм, по-моему, испуган и кое о чем догадывается. Я ему сказал, что Валерий не мог так повредить руку, упав с мотоцикла. Ведь, кроме руки, на всем теле и лице нет ни синяка, ни царапины.

— Про прием джиу-джитсу вы ему тоже сказали?

— Сказал.

— Что же он?

— Кажется, почувствовал, что Валерий ведет двойную жизнь. Сейчас он намерен, как только снимут гипс, отправить Валерия к брату в Ленинград. Брат у Каюма — моряк, в Балтфлоте служит. Для Валерия будет полезно переменить среду и обстановку. Как вы думаете, удастся это?

— Не знаю, — уклонился от ответа Кариев. На прощание он попросил Георгия Михайловича сохранить их разговор в тайне.

— Я умею хранить врачебные тайны, — с нескрываемой печалью в голосе ответил, горько усмехнувшись, хирург. — У Валерия не только рука, но и душа изломана. Душу вылечить значительно труднее. А лечить все-таки придется. Надо…

Есть в нашем большом, залитом горячим южным солнцем городе площадь, на которой всегда людно. Даже тогда, когда солнце стоит прямо над головой, бросая отвесно на землю свои раскаленные копья-лучи, здесь звенит детский смех. Самые юные граждане под ласковой опекой мамаш и старших сестренок овладевают сложным искусством передвижения на двух ногах; более взрослые, визжа от упоения, самозабвенно крутят педали трехколесных велосипедов; тихо дремлют на удобных скамейках немало потрудившиеся на своем веку пенсионеры.

Когда же солнце начинает склоняться к западу и кончается рабочий день, на залитой асфальтом площади людей становится больше.

Всех их притягивает прохлада, с которой не в силах справиться даже могучее азиатское солнце. Мощные струи величественного фонтана взлетают на десяток метров вверх. Они пронзают стоящий над площадью зной и, рассыпаясь на сотни узких и длинных, как красноармейские клинки, струек, рубят и кромсают его, разливая вокруг благодатную прохладу.

Игорь Непринцев первым вышел на площадь к фонтану. Ни Тимура, ни Светы Незвановой еще не было. Сегодня в школе трое друзей держались отдельно друг от друга. Каждый старался узнать что-нибудь новое о жизни погибшего товарища.

Игорь сел на скамейку, с которой только что поднялись трое пожилых мужчин. Справа от себя он положил портфель с книгами, слева кепку — занял места для друзей, которые вот- вот должны были подойти.

Они и в самом деле не заставили себя ждать. Не просидел Игорь и трех минут, как на площади показались Тимур и Света.

«Опять вместе идут, — с неудовольствием подумал Игорь. — Ведь договорились же сегодня держаться подальше друг от друга, как на разведке». Игоря увлекла затея оказать помощь уголовному розыску. Ему казалось, что они узнают много нового, еще неизвестного следствию. Он весь день чувствовал себя особенно подтянутым, настороженным и взволнованным. Игорю показалось, что Света и Тимур относятся к задуманному с холодком, и это не нравилось ему.

Впрочем, когда Тимур и Света подошли, Игорь увидел, что они не так уж спокойны. Тимур был расстроен и тщетно пытался скрыть это, а Светлана от волнения даже подпрыгивала на ходу и, оживленно жестикулируя, что-то доказывала Тимуру. Едва лишь Светлана уселась на скамейке между двумя друзьями, как у нее вырвалось:

— Ой, ребята, что я узнала!

— Из-за этого даже двойку по химии схватила, — улыбнулся Тимур.

— Не смейся. Материал я знаю, только все у меня из головы вылетело, как мне Томка эту штуку рассказала.

— Какая Томка? — спросил Игорь.

— Томка из десятого «Б», которая с Петей Ковалевым дружит.

— Ну, выкладывай, — заинтересовался Игорь.

— Понимаете, ребята, — заторопилась Света, — Томка рассказала мне, что Петя рассказал ей, как Колька Казарян говорил ему, что Костюнчик приносил в школу револьвер…

— Постой, постой, — остановил девушку Игорь. — Кто видел этот револьвер?

— Томка не видела, и Петя не видел. Видел Колька Казарян и рассказал об этом Пете. Только Костюнчик взял с Кольки клятву, что тот никому не расскажет, а Кольке потом Петя поклялся, что молчать будет.

— Ас Томки Петя клятву взял? — насмешливо спросил Тимур.