Владимир Мильчаков - Таких щадить нельзя

— Мне нужен полковник Голубкин, — поднялся тот со стула.

— Я Голубкин. Заходите, — пригласил полковник, распахивая перед посетителем дверь кабинета. — Чем могу служить?

— Что тут за недоразумение произошло с Юрой Зарифовым? — не отвечая на вопрос Голубкина, спросил юноша, усаживаясь на стул против полковника. — Мне звонили в министерство.

— А вы что, старший брат Юрия Зарифова?

— Простите, — склонил гладко причесанную голову юноша, — я забыл отрекомендоваться, — и, встав со стула, он протянул полковнику руку: — Шукур Вахабов. Референт товарища Зарифова.

— Референт министерства или министра? — с еле заметной иронией переспросил полковник, пожимая руку Вахабова.

— По штату, конечно, министерства, а фактически, то есть практика работы заставляет постоянно быть при министре, — невозмутимо ответил Вахабов.

— А-а-а? — протянул Голубкин. — А почему именно вы пришли вместо товарища Зарифова. Ведь мы приглашали лично Зарифова. Не министра Зарифова, а просто Зарифова, отца, у которого был сын Юрий.

— Почему был? — насторожился Вахабов. — Разве Насрулла Зарифович все-таки решил отправить Юру? Странно. Мне он об этом ничего не говорил.

— Где сейчас товарищ Зарифов? — сухо осведомился Голубкин.

— Насрулла Зарифович сейчас у себя в кабинете, — важно ответил Вахабов, но, увидев, что полковник протянул руку к телефонному аппарату, забеспокоился. — Прошу вас, не звоните. Не беспокойте Насруллу Зарифовича. Это, так сказать, моя функция.

— Ну, звонить министрам может любой гражданин. Эта функция присвоена не только референтам, — усмехнулся полковник, снимая трубку телефона.

Вахабов, как подброшенный пружиной, вскочил с места и вежливо, но твердо положил руку на рычажок аппарата.

— Простите, пожалуйста, — торопливо заговорил он, — вы меня неправильно поняли. Дело не в звонке, а в том, Что следить за делами Юры — это моя функция. Так сказать, из уважения и по личной просьбе Насруллы Зарифовича. Сам Насрулла Зарифович всегда очень занят. Кроме того, врачи настоятельно рекомендуют ему не волноваться. Сынок у них не совсем дисциплинированный, несколько своеобразный мальчик. Юра всем обеспечен, ни в чем не встречает отказа и все-таки своим поведением не радует отца с матерью. Неровный характер мальчика очень нервировал Насруллу Зарифовича, а это отнимало у него массу дорогого государственного времени. Ну вот он и просил меня… в порядке личного одолжения следить за Юрой. В школе сейчас у Юрия все устроилось. Ни одной плохой отметки. По поведению даже пять. Вы мне сообщите, что сделал Юрий, я доложу Насрулле Зарифовичу, и он примет меры. Инцидент будет исчерпан.

Держа телефонную трубку в руке, полковник с недоумением рассматривал почтительно наклонившегося к нему Вахабова.

— Нет, инцидент не будет исчерпан, — раздраженно ответил он, бросив трубку на стол.

— Неужели это так серьезно? — журчал референт министра, поднимая брошенную полковником трубку и осторожно кладя ее на место. — Наверное, опять похулиганил. Он удивительно горячий, недостаточно умеющий владеть собою, нервный мальчик. Ведь последнее время я каждое утро сопровождаю Юрия в школу, а после уроков прихожу за ним. Но вчера у них неожиданно заболела учительница, последней пары уроков не было, и Юрий не дождался меня. Насрулла Зарифович еще ничего не знает, но Юрий не ночевал сегодня дома. Скажите мне, что же он натворил?

— Вы, молодой человек, наверное, в вузе учились? — спросил вместо ответа полковник референта.

— Как же, конечно, учился. Полтора года как закончил.

— Диплом с отличием?

— Безусловно. Иначе меня не взяли бы на работу в министерство. Я ведь…

— За подхалимаж, что ли?! — оборвал Вахабова полковник. — Диплом-то, говорю, с отличием за подхалимаж дали? — повторил он, глядя на ошеломленного референта злыми глазами. — Неужели вам не стыдно быть холуем? Вы же не референт, а лакей у своего министра!

— Какой лакей? Почему лакей? — взвился Вахабов, сразу потеряв свой лоск и безукоризненно гладкий русский язык. — Думаете, если русский, если в органах работаете, так узбеку всякие слова говорить можете?! Я сейчас же…

— Молчать! — загремел полковник. Дурак с дипломом!

Вахабов испуганно замолк, глядя на полковника злыми, прищуренными глазами.

— Идите и передайте вашему министру, что с ним должен был беседовать не я, а наш начальник управления комиссар милиции, — заговорил Голубкин уже спокойным, но нестерпимо холодным тоном. — Комиссар будет ждать министра, — полковник взглянул на часы, — через сорок две минуты. Заодно передайте министру Зарифову, что на этот раз инцидент не будет исчерпан безболезненно. Его сын, бандит Юрий Зарифов, убит сегодня ночью. В смерти Юрия Зарифова больше всех виноват его отец — Насрулла Зарифов. Идите.