Владимир Мильчаков - Таких щадить нельзя

Весной двадцать девятого года на завод поступил паренек. Направили его чернорабочим в слесарно-механический цех, где секретарем комсомольской ячейки был Ваня Голубкин. Несколько дней присматривался Ваня к пареньку, пока не решил, что он «свой в доску», не летун-сезонник, с завода не уйдет, прочно обоснуется на новом месте. Когда Голубкин, знакомясь с пареньком, спросил, как его фамилия, тот неторопливо снял брезентовую рукавицу, высморкался и, вытерев пальцы о штанину, протянул Ване широкую и твердую ладонь.

— Буераков Гаврила Нефедович, — степенно сообщил он о себе. — Из-под Барнаула к вам прибыл на работу и постоянное жительство. А вы комсомольский секретарь будете?

Заблаговременно познакомившись в отделе кадров с документами молодого рабочего, Голубкин уже знал, что Буераков — сын бедняка-крестьянина из деревни Каменки,

Барнаульского округа. В характеристике, данной Буеракову Каменским сельсоветом, говорилось, что он давно «мечтает получить в городе важнейшие для деревни знания насчет машин и прочего сельскохозяйственного инвентаря».

— Долго думаешь чернорабочим быть? — спросил Буеракова Ваня через несколько дней после знакомства.

— Как начальство решит, — неопределенно ответил тот. — Если заслужу…

— Заслуживать тут нечего, да и не перед кем, — вскипел Голубкин. — Самому надо добиваться. Голова есть? Есть. Руки крепкие? Крепкие. Ну и жми!

— Да кого жать-то? — искоса взглянул Буераков на Голубкина. — Непривычны мы.

Считая разговор законченным, он поплевал на ладонь, натянул рукавицу и взялся за лопату, которой сгребал металлическую стружку, обрезки жести и железа и прочий мусор в угол цеха. Отсюда же на тачке он должен был вывозить его в литейный.

— Учиться надо, — не отставал Ванюшка. — Ты кем хочешь быть? Кузнецом, токарем, слесарем?

— Мне бы слесарить обучиться, — опершись подбородком на руки, сложенные на черенке лопаты, Буераков просительно посмотрел на Голубкина. — Вы бы поговорили с кем надо. Я за угощением не постою.

— Эх ты, деревня! За угощением не постою! — рассмеялся Ванюша, добавив для красоты словечко из «технических». — Мы сейчас за такие порядки с угощением и взятками знаешь куда тащим? В «Синюю блузу», на смех всему заводу. А ты раз хочешь быть слесарем, будешь им. Наша ячейка тебе поможет, в завкоме бузу поднимем. Записывайся в профтехшколу.

С того дня жизнь Гаврилы Буеракова вошла в новое русло. Комсомольская ячейка и в самом деле взялась за него. Он без отрыва от производства начал учиться в заводской профтехшколе и оказался способным и любознательным учеником. В дополнение к профтехшколе комсомольцы в свободные вечера занимались с Буераковым. Лучший на заводе слесарь-комсомолец взял его, как тогда говорили, на буксир, передавал ему свое искусство. Впрочем, и Буераков не оставался в долгу перед ячейкой. Он оказался неплохим гармонистом, а единственное имущество, привезенное им из родной деревни, заключалось в новенькой двухрядке. С тех пор синеблузый коллектив приобрел себе безотказного, а главное бесплатного гармониста.

Вскоре Гаврик Буераков получил звание слесаря шестого разряда, а комсомольская организация приняла его в члены комсомола. Среди рекомендующих Буеракова в комсомол первая подпись принадлежала Ване Голубкину.

На спевке заводского хора Буераков обратил внимание на Настеньку. Но сразу же он заметил и то, какую роль играет Настенька в жизни вожака заводских комсомольцев, заметил и благородно отошел, а затем, повернув чуть-чуть в сторону, прилепился к задушевной Настенькиной подруге Кате, работавшей укладчицей в одном цехе с Настенькой.

Дело у них пошло на лад. Молодой, веселый и в то же время рассудительный слесарь и гармонист завладел сердцем Кати. Скоро все на заводе привыкли видеть их постоянно вместе. Дружба Кати с Гавриком помогла наладить отношения Настеньки и Вани Голубкина. И Катя, и Гаврик дружно старались изо всех сил и в конце концов «сосватали» двух любящих, но слишком нерешительных и робких комсомольцев.

Ваня был на седьмом небе. С этих пор он начал считать Буеракова самым лучшим и самым верным своим другом. Ваня знал, что вначале Настенька нравилась Буеракову и тот легко мог не посчитаться с чувствами Голубкина. Но Гаврик оказался настоящим парнем, человеком, на дружбу которого можно положиться.

Дружба Вани и Гаврика росла и крепла. Гаврик был жаден на учебу. Лез из кожи, чтобы узнать побольше или научиться делать лучше. Голубкин же всегда считался одним из лучших производственников на заводе и много времени отдавал книгам, рассчитывая в будущем поступить в институт. Вскоре портрет Буеракова прочно закрепился на заводской Доске Почета рядом с портретом Голубкина. Ваня был доволен успехами друга. Втайне молодой комсомольский вожак гордился тем, что именно он первый заметил среди чернорабочих паренька, приехавшего на завод из Сибири, заметил и помог ему стать знатным человеком в своем коллективе.