Владимир Мильчаков - Таких щадить нельзя

Эсфирь Львовна передвинула предложенный ей стул поближе к Кретову и, усевшись, молча уперлась ненавидящим взглядом в хмурую физиономию Жорки Мухаммедова.

— Гражданка, — задал ей вопрос Кретов, — кого из этих трех предъявленных вам людей вы знаете?

— Вы хотите знать, кого я знаю?! — запричитала Эсфирь Львовна. — Хотела бы я, чтобы вы так узнавали людей, как я узнала этого негодяя, который сидит посредине. До самой смерти его, подлеца, не забуду. Ножик-то у него, проклятого, отобрали?

— Не беспокойтесь, гражданка, отобрали, — успокоил старуху Кретов. — Сейчас он для вас неопасен.

— А второго, который с ним был, поймали? — допытывалась Эсфирь Львовна.

— Покажем вам и второго, не торопитесь, — усмехнулся Кретов, отметив про себя, что его обещание показать старухе Пахана смутило и испугало Жорку.

— Значит, и свои деньги мы обратно получим?

— Конечно, — пообещал Кретов. — Сколько они у вас забрали?

— Вы хотите знать, сколько они у нас забрали? Так я вам скажу: только сторублевками двести двадцать четыре тысячи, только сторублевками! Первая сотня тысяч — каждая пачка обвязана красными ленточками, вторая — синими, а третью начали копить — зелеными.

— Значит, я могу записать, — прервал старуху Кретов, что гражданин Мухаммедов Джура, по кличке Жорка, участвовал в ограблении вашей квартиры и похищении двухсот двадцати четырех тысяч рублей.

— Записывайте, молодой человек, прошу вас, записывайте, чтобы этого негодяя скорее повесили как самого последнего паршивца.

— А тебе, Мухаммедов, знакома эта женщина? — спросил Кретов Жорку.

— В первый раз вижу, — пристально глядя на Эсфирь Львовну, ответил Жорка. — От старости сдурела и плетет черт знает что.

— Ах, так значит, я ничего не понимаю, я выжила из ума?! — взвилась Эсфирь Львовна. — Вы слышали, гражданин начальник, как он обругал меня старой дурой?! А?! Да я ему глаза выцарапаю… — И Эсфирь Львовна, готовая выполнить свою угрозу, вскочила со стула.

— Ну, ты, потише, старая лоханка, — отодвинулся Жорка, — опасливо косясь на ее длинные, сухие пальцы с крепкими, как птичьи когти, ногтями.

— Садитесь, гражданка, — усадил развоевавшуюся старуху Кретов, — разберемся.

Эсфирь Львовна, возмущенно бормоча что-то себе под нос, уселась. Кретов вытащил из стола золотые часики, изъятые при обыске у Жорки, но, держа их так, что Эсфирь Львовна не могла их видеть, спросил Мухаммедова:

— На первом допросе вы показали, что эта вещь куплена вами на базаре в прошлое воскресенье, то есть пять дней тому назад. Подтверждаете вы это?

— Подтверждаю, — нерешительно проговорил Жорка.

— А вы, Эсфирь Львовна, не знаете, чья это вещь? — показал Кретов старухе часики.

— Как же я могу не знать? — возмутилась Эсфирь Львовна. — Эти часики я знаю очень даже хорошо. Смешно было бы не узнать часиков, которые уже пять лет имеет моя родная дочь.

— А когда они у вас пропали? — уточнил Кретов.

— Что значит пропали? Они совсем не пропадали. Просто их взял этот лайдак вместе с нашими деньгами.

— Значит, вы утверждаете, что эти часики были похищены у вас два дня тому назад Джурой Мухаммедовым в момент ограбления квартиры?

— Я не знаю, как зовут этого паршивца, но часики взял он, когда грабил нашу семью, — подтвердила Эсфирь Львовна. — Можете спросить в часовой мастерской около нового театра, чьи это часики. Я сама сдавала их в ремонт каких-нибудь два месяца тому назад. Там их подробно записали. Можете проверить сами, если вы не верите старой женщине, которая годится вам в бабушки.

— Ясно! Я вам верю, — ответил старухе Кретов, записывая ее показания. — А что вы скажете на это, Мухаммедов?

— Старуха путает, — хмуро ответил Жорка. — Часы я купил на базаре, может, пять дней тому назад, может, меньше.

— Напрасно вы крутите, Мухаммедов, — упрекнул молодого бандита Кретов. — Ведь в ограблении квартиры Арских вы уже изобличены.

— Ваше дело изобличать, наше отпираться, — с лихостью отчаяния огрызнулся Жорка.

— Пройдите в ту комнату, гражданка, — указал Кретов Эсфири Львовне на дверь соседнего пустующего кабинета. — Вам придется с полчасика поскучать в одиночестве.

Когда старуха скрылась за дверью, майор распорядился:

— Пригласите Арскую.

Но Алевтина Моисеевна явилась не одна. Вместе с нею в комнату вошел и Наум Абрамович.

— Зачем вы явились? — удивился Кретов. — Ведь я приглашал только вашу супругу.

— Как же я могу пустить свою жену одну в уголовный розыск? — возмутился Наум Абрамович.