Чарльз Вильямс - Тень подозрения

— Наверное, на это есть серьезные причины. Я думаю, он пытался свести тебя с ума или хотел добиться, чтобы ты серьезно заболела просто потому, что собирался купить твой мотель за символическую цену.

Не сомневаюсь, — с его точки зрения, это совершенно нормальный поступок.

— Билл, может быть, за это он и пытался тебя убить?

— Не знаю. Надеюсь, что причина была другая.

Ты не знаешь, его когда-нибудь задерживала полиция? Я имею в виду — за уголовные преступления?

— Нет, я ничего об этом не слышала. А почему ты спрашиваешь?

— Просто предполагаю. Я скажу больше, когда доберусь до телефона.

— Где, — недоверчиво спросила она, — где ты собираешься искать здесь телефон?

— Ну, думаю, мы сможем позвонить от Перла.

— Но…

— Я догадался, когда меня снова обвели вокруг пальца с помощью телефонного звонка. Что скажешь, если мы изменим тактику и перейдем в наступление?

Терять нам нечего, что бы мы ни сделали, хуже не будет.

— Я согласна.

— Надень туфли без каблуков и пошли.

Двухэтажный дом стоял среди небольшой дубовой рощицы в двух сотнях ярдов от дороги. Свет горел только в одном окне, справа. Дом окружала голая утоптанная земля, и никакого забора вокруг этого двора я не заметил. Я взял ее за руку, и мы тихо обошли вокруг дома, изучая местность. На задней стене дома тоже светилось только одно окно. Может быть, это была одна и та же комната. Я старался не смотреть на окна, чтобы глаза привыкли к темноте. Ярдах в пятидесяти за домом темнело что-то большое, очевидно, это был амбар. Справа от парадного крыльца, под деревом, стояла машина — «форд» типа седан.

Здесь я оставил Джорджию. Приложив губы к ее уху, я прошептал:

— Жди меня здесь: Не входи, пока я тебя не позову.

Она кивнула.

Я скользнул к освещенному окну и услышал, что внутри играет музыкальный автомат и раздаются шаги по деревянному полу. Я осторожно посмотрел сквозь сетку на окне, стараясь не придвигаться слишком близко.

Я увидел длинную комнату, занимавшую почти все пространство от фасада до задней стены. Она была залита ярким светом двух больших ламп под потолком Прямо передо мной на диване лежала непомерно толстая и безвкусно одетая блондинка лет восемнадцати с книгой в руках. Она то и дело посматривала в ту сторону, где, очевидно, танцевали еще два человека, которых я не видел из своего укрытия. На ней были куцые шорты и совершенно неподходящая блузка, которая, как ни старалась, не могла скрыть всей этой груды цветущей девичьей плоти. Ноги у нее были босы, но на каждую лодыжку она нацепила по золотой цепочке, а на ее запястье желтели золотые часы. Рядом с диваном стоял шаткий карточный столик, заваленный журналами и книгами. То, что происходило в глубине комнаты и слева от меня, я не видел.

Она отложила книгу и обратилась к танцующим:

— Труди, если ты не прекратишь, то скоро отполируешь Ти-Джея. Перлу это не понравится. — Она говорила так, как будто во рту держала кусок мыла.

— Заткнись, Ла Верн, — ответил девичий голос, — и, ради Бога, надень что-нибудь. Меня тошнит смотреть на твои тряпки…

Тут танцоры попали в поле моего зрения. Я вгляделся получше. Девица была той худой брюнеткой, ногу которой Телли использовал в качестве блокнота, когда я увидел его в первый раз. Но мое внимание привлек мужчина. Это был парень, который ушел от меня, когда Фрэнки затеял драку в баре.

Я подкрался к крыльцу и ступил на него. Дверь, затянутая москитной сеткой, бесшумно открылась, и я оказался в коридоре. Там было темно, свет падал только из комнаты. Я прошел вперед и быстро огляделся.

Их было только трое, и сидели они в самой дурацкой комнате, какую мне только приходилось видеть.

Если бы в ней на часок заперли специалиста по интерьерам, он бы, наверное, взбесился. Рядом с диваном стоял автомат с колой. На нем на боку лежало деревянное седло. У противоположной стены находился проигрыватель, окрашенный в пастельные тона и исторгающий танцевальную музыку, а в глубине комнаты я заметил кровать со старомодными валиками, застеленную лоскутным одеялом. В противоположном от нее углу стоял автомат для пинболла, а прямо напротив меня — небольшой сейф и круглый столик, заваленный бумагами. На нем стоял телефон, а под ним, на полу, — маленький электрический вентилятор. Ни половиков, ни ковров в комнате не было, а некрашеные деревянные стены украшало несколько картинок, вырезанных из журналов.

Танцующие разошлись. Ти-Джей был худощавым и долговязым — футов шести ростом, с угловатым загорелым лицом и светлыми глазами. Джорджия описала его довольно точно. Труди показалась мне ничуть не симпатичнее, чем в первый раз. У нее были острые черные глазки, а узкое смуглое лицо выражало самоуверенное презрение ко всему на свете. Ла Верн просто таращила на меня глаза, не уверенная, что ситуация настолько серьезна, что стоит поменять выражение лица.