Артемий Люгер - Быть киллером

— Слушай, Андрей, — сказал шеф, когда мы уселись в комфортабельную и вместительную машину, — я так и не спросил тебя, как тебе понравился Кипр.

— Ещё как, — отозвался я совершенно искренне, — горы, море, пляж…

— Так и съезди туда на недельку, — предложил Вадим Сергеевич, — отдохнёшь, покупаешься. Можешь с девушкой. Кого на этот раз возьмёшь?

— Если Даше дадут за свой счёт…

— Дадут, — сказал Вадим Сергеевич, — я похлопочу. Полетите через пару дней туда же, где ты был раньше, в Ларнаку. Отдыхайте, понадобишься — тебя найдут.

В Ларнаке мы остановились в той же гостинице, даже номер был на том же этаже и даже рядом с тем, который мы снимали с Людой. Первые пару дней мы практически не вылезали из моря, перекусывая в маленькой харчевне, которую ушлый грек открыл чуть ли не на самом пляже. — Всё, — сказал я на третий день вечером, — теперь начинаем отдыхать, как белые люди. Я сменил шорты на брюки, Дашка надела вечернее платье, которое больше напоминало бельё, и мы отправились в гостиничный ресторан.

Ресторан был полон почти до отказа, метрдотель с трудом нашёл нам два места рядом с пожилым господином, к которому, по моему наблюдению, больше подошло бы обращение «товарищ».

— Выбирай, — сказал я Дашке, когда официант принёс нам карточку.

— Господи, — сказала Дашка, водя пальцем по строчкам, — «морской гребешок в винном соусе», «салат по-гречески с мидиями», «гаспаччо»… Мы тут с тобой не отравимся?

— Позвольте дать вам совет, — вдруг сказал наш сосед, — возьмите морской гребешок. Вещь сама по себе вкусная. Я ел его в нескольких странах, но лучше, чем здесь, его нигде не готовят. А если к нему ещё местного красного — то просто пища богов. И тут же представился:

— Пал Палыч, полный тёзка героя советского телесериала, который вы, предполагаю, по молодости лет не смотрели. Ничего, кстати, не потеряв.

— Это где майор Томин… «Знатоки?» — сказал я, — родители как-то упоминали.

Через минуту официант принёс заказ Пал Палыча и отправился выполнять наш. Гребешок оказался действительно вкусным, вино холодным и приятным, через несколько минут мы активно работали челюстями и языком.

— Я так понимаю, что трапезничаю с земляками, отхлебнув вина, сказал Пал Палыч — в этот мой приезд первый случай.

— Вот уж трудно поверить, — отозвался я, — по-моему, наших соотечественников здесь процентов шестьдесят-семьдесят, если не больше. Английский и прочие явно в меньшинстве. В зале действительно преобладал русский, причём во всем своём великолепии: то в одном, то в другом месте громко поминали родню женского пола.

— Я имел в виду питерцев, — объяснил Пал Палыч. — Вы обратили внимание — кругом Москва и провинции, похоже, что в основном нефтеносные. Я, правда, и сам питерец не коренной. Да и немного их, коренных, осталось. Коренные, как у нас говорят, почти все на Пискарёвском. Родители привезли ребёнком из несчастного Рыбинска. Слышали про такой городок?

— На Волге, — блеснул я знанием географии. А почему несчастный?

— Да уж ему досталось, — сказал Пал Палыч, — и Щербаковым он, бедный, побывал, и Андроповым. В Ленинграде мы поселились на улице Петра Лаврова, естественно, в коммуналке. Семь комнат на семь семей, с одним туалетом и без ванной. Улица, кстати, тоже претерпела: была Фурштатской, потом Петра Лаврова, теперь снова Фурштатская.

— Знаю эту улицу, — сказал я, — можно сказать, знаю с рождения. Меня там записывали во дворце Малютки. Я и жил рядом, даже родился от него в двух шагах — в роддоме на углу Петра Лаврова и Чернышевского.

— Когда я там жил — и он и Дворец Бракосочетания были просто обшарпанными домами. Одна слава, что дворцы. Между прочим, я застал ещё церковь в Космодемьянском переулке между двумя школами, уже, правда, не действующую.

В это время послышались особенно отчётливые матюги с характерным украинским произношением.

— Хлопцы из «незалежной» гуляют, — прокомментировал Пал Палыч. «Ще не вмерла Украина», похоже, что даже не повзрослела. Через несколько столиков от нас сидели два бугая, судя по красным ряшкам и раскованной жестикуляции начавшие «отдыхать» не один час назад. По-видимому, и мы привлекли внимание «хлопцев» — они тоже посмотрели в нашу сторону и смотрели долго — сначала я подумал, что они смотрят на Дашку, а потом стало ясно, что мы им явно не нравимся. Ну и хрен с ними, — решил я и продолжил разговор с Пал Палычем, который тоже оказался неравнодушен к моей спутнице и пару раз отпустил ей витиеватые комплименты, удачно ввернув, что «богиня красоты Афродита тоже, знаете, была из этих мест».