Город вот-вот должен начать просыпаться. Горели только окна в квартирах, где жили те, кому, не смотря на праздничный день, приходилось вставать и собираться на работу или на службу. Ну, ещё, может быть, те, у кого бессонница. Янкины окна были тёмными.
Мараков поднялся на лифте на седьмой этаж, и, остановившись возле Янкиной двери, с силой вдавил кнопку звонка. Янка открыла через пару минут, как всегда, не спросив «Кто там?». Сегодня это обстоятельство порадовало полковника, хотя обычно отчитывал любовницу за беспечность.
— Котик?
Котик с порога залепил любовнице пощёчину. Впрочем, ударил не сильно, он давно научился дозировать силушку. Да и время, в течение которого он ехал через весь город, сыграло роль. Мрак немного успокоился, а, успокоившись, сообразил, что убивать коварную предательницу именно сейчас смысла нет: вся его недвижимость в Турции записана на Янкино имя.
Прикрыв за собой дверь, поинтересовался:
— А что, кого-то другой мог прийти? Или уже здесь? А я не вовремя.
— За что, Котик? — Янка хлопала глазами.
За мгновенно проявившееся на белой холеной щёчке ярко-красное пятно она не хваталась, руки держала наготове, одну — на уровне груди, другой прикрывала живот — учёная. Янкины ненакрашенные глаза вдруг показались полковнику узкими поросячьими глазёнками, они внимательно следили за его движениями, пытались определить, когда и в какое место прилетит следующая плюха.
Мрак больше бить не стал, хмыкнул и прошёл в комнату.
— Надо же, — с наигранным удивлением сказал оттуда, — одна.
— Котик! Как ты можешь такое говорить? Да я… — Янка пыталась расцветить голос нотками возмущения, но Мрак слышал: обеспокоилась девушка, сообразила, что если он неожиданно явился к ней ни свет, ни заря, возбуждённый и злой, значит, были основания.
— Хочешь сказать, что верна мне, как собака? — усмехнулся Константин Леонтьевич, — А как же Пархом? Ему ты тоже верна?
— Какой Пархом?.. — Янка вдруг осеклась и тяжело сползла по стене на пол. Она всё поняла: — Котик…
— Нет, — жёстко оборвал её полковник, — Котика больше нет. Сейчас пока можешь называть меня по имени-отчеству, Константином Леонтьевичем, а в понедельник, с утра, я для тебя гражданин начальник. Усекла?
— Котик… — Янка разрыдалась, спрятав лицо в руках. — Я всё расскажу, Котик…
— Константин Леонтьевич, — напомнил Мараков.
— Я всё расскажу, — говорила Янка сквозь рыдания, — я всё тебе расскажу, Котик. Он страшный человек. Нет, он не человек… Я сразу хотела тебе рассказать, но боялась. Не тебя боялась, его. Ты даже представить себе не можешь, что он со мной сделал и что пообещал… если я ему про тебя рассказывать не буду. А теперь мне всё равно. Лучше в тюрьму, на зону… Нет, не пойду в тюрьму, не пойду на зону, он меня и там найдёт, и сделает, что обещал. Он или его дружки. Лучше смерть! Убей меня, Котик. Убей, пожалуйста. Мне жизни нет. А не убьёшь, сама из окна выброшусь. Правду говорю.
— Так. Стоп! Давай-ка по порядку.
Ту ночь Янка не забудет никогда. Сколько жить будет, столько и будет помнить…
Её схватили у входа в подъезд. Она возвращалась домой после вечеринки, приятно проведённой в компании двух подруг в кафе-пиццерии «Бегемот», в том кафе, что у гостиницы «Центральная» (в двух шагах от её дома) и который народ за цилиндрическую форму окрестил «Бочкой». Повод для веселья был самый уважительный: у одной из Янкиных подруг, озабоченной своим состоянием, тест на беременность оказался отрицательным. Котика не было в городе, он по делам улетел в Москву, так что расслабиться и оттянуться можно было по полной программе. Янкиных подруг сняли какие-то командированные, и они, довольные и хохочущие, ушли с ними в гостиницу продолжать расслабляться. Янка тоже могла присоединиться к подругам (парней было трое и выглядели они вполне прилично), но она, как и положено порядочной содержанке, отправилась домой.
На парковке напротив подъезда стоял джип, на который она, проходя мимо, и внимания не обратила, а у двери мерцали огоньки сигарет. Лампочка над дверью, как всегда, не горела.
Кто-то к кому-то пришёл в гости, а кода не знает, подумала она, вот и ждёт, когда придёт припозднившийся жилец и откроет дверь.
Ночные визитёры схватили её под руки, едва Янка вступила на первую ступеньку, и, пригрозив «зарэзат», если она будет «орат», затолкали в машину. Мысль об изнасиловании промелькнула у Янки в голове, но, когда джип тронулся и помчался по ночным улицам, эта мысль ушла. Если бы хотели изнасиловать, не стали бы никуда ехать, оттрахали бы прямо здесь, у подъезда, в машине. Такое в последнее время случалось часто. Кстати, ту самую подругу с отрицательным тестом, чью удачу они отмечали сегодня, на позапрошлой неделе оприходовали у двери отчего дома. И другую подругу, месяца три назад. Тоже у подъезда. И тоже чёрные были. Развелось их, черножопых, в городе! Скоро больше, чем русских, будет! И на рынке они, и везде. Эх, ведь предупреждал её Котик, чтобы поздно не шлялась!..
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу