Владимир Царицын - Осенний лист, или Зачем бомжу деньги

Справа с краю лежал нож, выстреливающий лезвиями. У него убойная сила невысокая, да и дальность выстрела — так себе.

Нож не подходит, решил Мараков, и взял в руки вещицу, лежащую между ножом и арбалетом, которая, казалось, попала в его коллекцию совершенно случайно.

Это была зажигалка, обычная зажигалка в виде пистолетика, блестящая с выбитыми буквами внизу на рукоятке «Made in China». Но изготовлена она была не в Китае, как утверждала надпись, а наверняка в одной из спецлабораторий ЦРУ, и принадлежала когда-то какому-нибудь шпиону-диверсанту или спецагенту вышеназванной организации. Надпись была сделана специально, чтобы замаскировать смертельное оружие под китайский ширпотреб. Как эта зажигалка-убийца попала к Маракову, ясно: была изъята у одного из местных мафиози, который хозяйничал здесь до Пархома. А вот откуда эта штуковина появилась у мафиози, того уже никто и никогда не узнает: бандит был пристрелен при задержании.

Зажигалка находилась среди вещей, найденных в карманах убитого, и подлежала приобщению к делу. Симпатичная штучка, подумал тогда Мараков, выглядит как настоящий кольт, только меньше размером. Пощёлкал — работает. Толстый палец полковника с трудом протискивался под скобу. Подарю племяннику, он уже вовсю курит. Сунул зажигалку в карман, вычеркнул из списка вещдоков, но племяннику не отдал, так как в тот же день узнал истинное её предназначение. Причём узнал совершенно случайно.

Он сидел в комнате для допросов, а напротив него нервно ёрзал на жёстком стуле младший брат и младший партнёр того самого мафиози. Задержанный давно раскололся и почти всё рассказал следователю. Почти, да не всё. О своей роли в семейном бизнесе он не сказал ни слова. Некоторые факты, приведённые полковником Мараковым, сначала повергли братца в шок, но он быстро пришёл в себя и стал торговаться.

Теперь он сообщал гражданину начальнику некоторые конфиденциальные сведения, а конкретно — номер ячейки камеры хранения, в которой лежит кейс с пятьюдесятью тысячами американских рублей. Эту информацию он менял на свою свободу, сумма показалась полковнику вполне приемлемой. Внимательно слушая допрашиваемого, теперь уже практически свидетеля, и запоминая цифры, Мараков достал пистолет-зажигалку и стал машинально вертеть её в руках. Нащупав винтик на рукоятке, и подумав, что его надо бы подкрутить, чтобы пластмассовая нашлёпка не отлетела, не дай бог, он, используя ноготь большого пальца как отвёртку, вставил его в шлиц винтика и повернул. Китай, что ты хочешь, ещё подумал, усмехнувшись. А когда поднял глаза и увидел страх в глазах братца, чуть не расхохотался:

— Ты что испугался, дурило? Это ж зажигалка. Думал, я тебя из зажигалки застрелить хочу?

И щёлкнул.

Братец побледнел и рухнул со стула на цементный пол. Мараков подошёл к нему, и, пощупав пульс на шее, убедился, что тот мёртв. С чего это он вдруг, подумал полковник, с расстройства, что с бабками пришлось расстаться? Сердце не вынесло расставания? Вот малохольный! И тут заметил небольшое розовое пятнышко на лбу мертвеца, а посредине пятнышка какую-то занозу, похожую на осколок стекла. Осторожно колпачком от авторучки он подковырнул занозу, и, поймав её в колпачок, как в ловушку, вызвал врача.

Вскрытие показало, что в крови погибшего находится яд. Яд не простой — из арсенала спецслужб США. Мараков не стал афишировать происшедшее, дело приказал закрыть. Стекляшка из головы братца оказалась миниатюрной ампулой. Позже, разобрав «зажигалку» и ознакомившись с устройством, он обнаружил, что в обойме осталось ещё два патрончика.

Деньги, пятьдесят тысяч зелёных оказались на месте. На них Мрак купил «Лэндкрузер». Не тот, на котором он ездил сейчас, другой…

Неожиданные телефонные звонки были для Константина Леонтьевича делом привычным, но, услышав этот, он вздрогнул.

— Алё, Мрак?

— Да, Максим Игоревич, — растерянно пролепетал полковник.

Маракову вдруг показалась, что он не один в кабинете, и он почувствовал себя преступником, которого застукали на месте преступления. Словно чьи-то глаза наблюдали за ним откуда-то из глубины кабинета — из-за книжного шкафа или из-за толстых воланов портьеры по бокам входной двери. И глаза эти смотрели внимательно, и вместе с тем насмешливо. Страшные холодные глаза. Глаза Пархома, человека, о смерти которого он размышлял только что. У него даже спина под майкой вспотела. А может?.. Да нет, бред! Не может быть в его кабинете никакого видеонаблюдения. Ерунда!