Николай Хмарин - Сквозь года

Анна пообещала мне, что принесёт дневники к киоску к девяти утра. Я прождал целый час, но она так и не пришла. Но во время обеденного перерыва в своём почтовом ящике я обнаружил от неё письмо. Мелким аккуратным почерком было написано:

«Петро!

Извини, пожалуйста, что не смогла прийти. Дело в том, что я пришла домой, а папа был уже дома. Он приехал ночью. Но дело не в этом. Я разговаривала с папой насчёт того, что ты задумал. В общем, твоя задумка очень понравилась папе. Оказывается, жизнь военных городков очень волнует папу. Ну это он сам тебе объяснит. Папа сказал, что прежде, чем мои дневники попадут в твои руки, он хотел бы встретиться с тобой. Приехал он на пять суток.

Если ты сегодня будешь дома, то я забегу к тебе и всё расскажу. Зайти к тебе я смогу не ранее 21.00-22.00 часов. А сейчас мы с папой пошли решать вопрос о разводе».

«А»

Вот такое письмо я получил и был ошарашен. Впрочем, когда вечером ко мне пришла Анна и рассказала более подробно, я был ошарашен ещё сильнее. Оказывается, там должны быть несколько генералов, которые приехали в нашу дивизию с проверкой, и наш Комдив полковник Борин тоже. Интересно, как там меня представят столь важным товарищам.

Договорились, что послезавтра я должен буду прийти к ним домой к 16:00.

Анна рассказала, что было, когда ночью приехал её отец. Николай с Мариной находились дома. Виктор Викторович было подумала, что у них всё наладилось, видя, что в постели ещё кто-то лежит. На кухне он сказал Николаю, чтобы тот разговаривал тише, мол, Аню разбудишь.

Николай ответил:

– А Анны нет дома.

Виктор Викторович опешил:

– Кто же там?

Николай виновато опустил голову, потупил глаза.

Генерал зашёл в спальню и жёстко сказал незнакомке:

– Пять минут времени Вам хватит собраться. Время пошло!

Они остались с Николаем одни и серьезно поговорили, в результате чего Любомирский (теперь буду называть его по фамилии) чуть не сломал трюмо в коридоре – отец припечатал ему кулаком по харе: не сдержался, когда Любомирский стал оскорблять его дочь. А после удачного применённого боксёрского приёма пригрозил и ему.

Всё это смешно. Что может сделать какой-то старлей генералу?

13 августа 1988 г.

В третий день нашего знакомства мы решили сходить с Анной в Дом культуры на фильм «Где находится нофелет?». Анна пришла в мрачном настроении, бледная, и когда мы первые вошли в зрительный зал, тихо спросила:

– Пётр, кто ещё знает о наших встречах?

Я ответил, что человеку, которому я рассказывал, бесконечно доверяю. Это был Игорь Лапин.

Тогда она протянула мне письмо, написанное мелким бисером. Письмо, к сожалению, не сохранилось – я приведу лишь приблизительный текст:

«Анна Викторовна!

Ваши встречи с Петром обсуждаются среди всех его друзей и знакомых. Вы низко пали, ведь до этого дня Вас считали порядочной женщиной. Вы совершили ошибку, выходя с ним под руку из детского городка. Мы знаем, что можно ожидать от Петра, Вы – нет.

О Вас будут говорить, как о женщине лёгкого поведения. Довожу до Вашего сведения, что он женат. Верьте мне, ведь я хорошо знаю Петра, мы служим вместе. Если Вы хотите узнать, что рассказывает о Вас Пётр, приходите сегодня в 22:00 в детский городок. Я встречу Вас и всё объясню.

Думаю, у Вас достаточно силы воли, чтобы прекратить с Петром любые встречи.

Желаю Вам счастья и всего самого наилучшего.

Ваш друг».

После того, как я прочитал это письмо, беспокойное чувство овладело мной. Об этом знал только один человек, и я сказал Анне, что через него информация не могла вырваться, Игорь Лапин не такой человек. Откуда взялся весь этот бред? Мало того, что я никому не рассказывал и не имею привычки распространяться о своих победах над женщинами, более того, не могу рассказывать то, чего не было. Об этом я и сказал Анне. Но она была в ужасном расположении духа, и я чувствовал, что не верит мне. Я точно знал, что не виновен в этой истории, но не мог доказать противоположное.

Тогда я попросил Анну сходить в назначенное время в детский городок. Но она отказалась, очень резонно заключив, что этим самым может дать лишний повод для разговоров. И меня в детский городов она тоже не пустила.

Кинокомедия нам показалась совсем не кинокомедией, состояние было подавленным. Какая-то непреодолимая стена встала между нами.

После фильма я отдал Анне ключи от своего дома, а сам всё-таки решил пройтись по детскому городку, якобы просто гуляю. Однако было уже поздно и если кто-нибудь и приходил, то уже давно, не дождавшись, ушёл.