Дмитрий Потехин - Болван

«Там такая фигня в моде…»

Он по-киношному напряг все мышцы, которые несмотря на семилетние занятия плаваньем все еще не казались внушительными.

Прибрал рукой стожок давно нестриженных и нечесаных волос на голове.

Вышел из дома.

– Ты на реку? Обгоришь! – крикнула мать.

Коля выкатил из-за гаража высокий, похожий на металлическую стрекозу велосипед и, оседлав его, тронулся в путь.

Алинка, загоравшая в шезлонге, проводила его своим обычным бездушно-насмешливым взглядом.

Ласковый ветер приятно бил в лицо и щекотал плечи. Под колесами шуршали камешки. Солнце палило так, что деревья, дома и трава словно горели изнутри.

«Может, и правда поплавать? Надо было плавки надеть…» – запоздало подумал Коля, когда впереди уже нарисовались четверо ребят с велосипедами.

Купаться ему в глубине души не особенно хотелось. Наскучило. Хотелось съездить подальше за реку, где он еще никогда не бывал. Может быть, даже до соседней деревни.

Возле магазинчика стояли Алешка, Влад, Максим и его сестра Рита.

– Ну че, едем?

Коля заметил на плече у Риты замысловатую черную тату.

«Наверно, только что из Турции…» – с белой завистью подумал он.

Рита ему нравилась. Впрочем, как и несколько других девчонок в Москве.

– Наперегонки? – предложил Влад.

Состязаться в такую жару было сродни заплыву в огромной горячей ванне. К тому же Рита ездила только на багажнике брата и была бы обузой.

Неспеша проделав знакомый как пять пальцев путь, друзья достигли крутого спуска, ведущего к реке.

– Я не пойду купаться, – хмуро промолвила Рита, опустив свои меланхоличные карие глаза.

Никто не стал спрашивать, почему. Плавать в мальчишеской компании вряд ли было бы для нее удовольствием. Видимо Рита ехала с ними лишь для того, чтобы полюбоваться пейзажем со склона.

– Я тоже не пойду, – сказал Коля, не желая кривить душой.

– А ты-то че? – удивился Алешка.

– Да так… надоело.

– Ясен корень!

– У меня все равно плавок нет. Лучше посторожу велики.

Максим многозначительно кивнул сестре.

– Смотри! Мало ли…

Он воображал, что за Ритой ходит свора недостойных воздыхателей, в числе которых может быть и Коля Чайкин. Коля примирительно махнул ему рукой.

Ребята стали спускаться к реке. Рита села на траву, сняла сандалии, и, обхватив тощими руками ноги, устремил взгляд вдаль.

– Хочешь? – Коля протянул ей столбик жевательных конфет.

Рита молча положила белую подушечку в рот. Ее красивое, чуть смуглое чернобровое лицо хранило апатичное выражение.

– Ты без рубашки ходишь, чтобы покрасоваться? – спросила вдруг она.

– Э-э… нет, – уязвленно солгал Коля.

Ему стало неприятно, словно в него вдруг брызнули грязной водой.

– Просто… лето же… Вы снова в Турцию ездили?

– Да.

Наступило хрупкое молчание.

Коля смотрел на далекие луга за рекой, на два кирпичных дома, которые построил для себя в низине никому не знакомый новый русский. Сейчас возле открытых ворот стоял небольшой грузовик, а двое парней вытаскивали из кузова какие-то коробки и несли в дом.

– Папа говорит, его убьют, – спокойно сказала Рита.

– С чего бы? – хмыкнул Коля.

– Слишком много денег тратит. Мой папа знает, он крутой.

Отец Риты и Максима и правда был крутым. Конечно, не таким, как этот богач. У него был черный джип, хороший новый дом со спутниковой тарелкой и вечнозеленым газоном. Каждое лето он возил семью на юг.

– Почему они все нас ненавидят? – спросила Рита.

– Никто вас не ненавидит.

– Нет, ненавидят. Считают нас черными, говорят, будто мы чеченцы.

– Не знаю, ни разу не слышал, – честно признался Коля.

– А оттуда нас выгнали, наоборот, за то, что мы наполовину русские.

«Оттуда…»

Коля не помнил откуда именно. За время его недолгой жизни появилось столько неизвестных прежде, похожих друг на друга стран с какими-то унылыми, презренными названиями (по крайней мере, о них чаще всего говорили с презрением).

– Раньше были граждане державы! – ворчал порой Колин дед. – А теперь они кто? Узбеки, таджики, молдаване, нигерийцы, танзанийцы и прочие папуасы. Ну и ниче, пусть теперь бетон месят!

Как относились в поселке к семье Риты Коля не знал. Возможно лишь потому, что жил от них через три улицы.

Парни уже выгрузили все, что было в кузове, покурили и, сев в машину, поехали в направлении Глухово. Хозяин дома в белом купальном халате неуклюже одной рукой затворял ворота, параллельно продолжая говорить с кем-то по сотовому.