Ольга Лаврова - Из жизни фруктов

— Дальше моя смена кончилась, — говорит Васькин и, не глядя на Малахова, спрашивает: — Вань, ты эти вагоны не комиссовал?

Малахов ошарашен.

— Котя! Мне ж никто ничего! Маневровый, наверно. Подцепил и увез.

— Пустые или полные, Малахов?

Тот в растерянности хлопает глазами.

— Не подходил даже. Не знаю. Другие принимал. Вагонов полно было. А с обеда отпускал. С той стороны. Где автомобильный подъезд.

— Простите, пожалуйста, я, вероятно, уже ничем не могу помочь… В институте сегодня семинар. — Для Лобова настал удобный момент улизнуть, он прощается и спешит прочь.

— Запросто могли груженые увезти, — заявляет между тем Васькин. — Под праздники тут Содом и Гоморра.

— Под праздники — жуть! — поддерживает Малахов.

— А в следующую свою смену вы поинтересовались судьбой вагонов?

— Да ведь это уже после праздников было! — восклицает Васькин. — Голова-то с похмелья… Чего уж там! — Ему ответ кажется вполне исчерпывающим, а разговор законченным.

Знаменский улыбается, вдруг развеселившись.

— Значит, не найти мне тех помидоров? Потерялись, замотались. А?

Кладовщики выжидательно молчат.

— Все-таки попробую. С двадцать восьмого по тридцатое у вас работали студенты. Припоминаете?

— Работали, — согласно кивает Малахов. — Наши грузчики — в складу. Те — снаружи, на погрузке машин.

— Вот и договорились: на погрузке машин.

— Ну и что? — осведомляется Васькин.

— Да ребятам скучно было, решили для развлечения соревноваться — факультет на факультет. Для подведения итогов записывали количество машин. И, представьте себе, их оказалось здорово больше, чем у вас по накладным! Выходит, был лишний «левак».

На скулах у Васькина набухают желваки.

— Такие записи — не документ!

— Небось набавили! Для игры!

— Не похоже, Малахов. Ребята серьезные, математики. Даже номера машин называют. Профессиональная память на числа.

— Да не принимали же. Те вагоны. Не принимали мы их.

— Официально не принимали. А по-тихому, я думаю, разгрузили.

Малахов засматривает в лицо Васькину и упавшим голосом спрашивает:

— Коть?..

— Вранье!

Томин и Кибрит разговаривают, шагая по коридорам Петровки, 38.

— Тебя оставили в покое, Шурик?

— Со вторника хвоста нет.

— И неясно, что это было?

— Одну даму на выбор проверил — ни в какую версию не влезла.

— Всего одну даму! Не слишком ли беспечно?

— Но криминала же нет. Ходить за мной — не преступление. — Томин прислушивается. — Извини, Зинуля.

В его служебном кабинете надрывается телефон.

— Да?.. — снимает Томин трубку. — Понял, выезжаю. — Он убирает бумага в сейф, опечатывает его. Хватает плащ, пистолет, собирается уходить.

Новый телефонный звонок возвращает его к столу.

— Да?.. Да, майор Томин… В триста шестую? Сейчас не могу, ждет машина на происшествие…

На том конце провода говорят нечто такое, от чего брови его ползут вверх.

— Вы отменили? — недоумевающе спрашивает он. — Да, есть явиться в инспекцию по личному составу.

— Интересно… что же я натворил такого… антислужебного, — бормочет Томин, вешая на место плащ и убирая пистолет обратно в сейф.

…Томина ждет подполковник Саковин. Держится суховато, любезность его лишена теплоты. Томина он встречает, не вставая из-за стола.

— Здравия желаю, товарищ подполковник.

— Зачем же так официально. Садись. Сколько лет, сколько зим.

— Да, давненько… — Томин садится, и некоторое время они молча рассматривают друг друга.

— Значит, ты в инспекции? — спрашивает Томин.

— Как видишь… Насколько помню, в институте мы ни врагами, ни друзьями не были, а позже вообще не сталкивались. Так что нет препятствий для проведения служебной проверки… Как будем разговаривать? Перейдем на «вы» или?..

— О, мои дела так плохи?

— Твои дела… твои дела… твои дела… — Саковин достает папку. — Чего уж тут хорошего.

— Звучит неприятно. Но интересно.

Саковин бросает испытующий взгляд, однако на лице Томина действительно только интерес.

— Пойми правильно, Саша. Как бы руководство ни было уверено в тебе или Знаменском…

— Еще и Знаменский?!

— Проверка сигнала такого рода должна быть строгой и тщательной, — привычно не замечает, что его прервали, Саковин.

— Сигнала какого рода?

Саковин снова не реагирует на реплику.

— Хуже всего, что сигнал объективно кое-чем подкреплен. Речь идет о твоем посредничестве в получении Знаменским взятки.