Алексадр Хан-Рязанский - Я связал себе жизнь, суровыми неласковыми нитками…

Естественно книга не про тюрьму, описание быта и диких порядков пенитенциарных заведений занимает в книге минимум места, но, чтобы понять характер главного героя это должно быть в книге обязательно освещено. Чтобы максимально приблизить к достоверности происходящих событий, мне пришлось, с незначительными изменениями описывать диалоги так, как они произносились на самом деле, иначе теряется самобытность и смысл так называемой воровской фени, но с незначительной корректировкой. Всё-таки прошло много лет и не всё отложилось в моей памяти. Эти были непростые люди, политические заключённые, в большем случае интеллигентные люди, которым пришлось против их воли, изучить и принять эти дикие условия. А про золотодобытчиков, недобитых хунхузов, сибирских кержаков, вездесущих приблатнённых воров и говорить не приходиться. Порой этот контингент до того был зациклен на косноязычии, что уже совершенно не понимал литературный язык Пушкина. Я ни в коем случае не хочу сказать, что эти люди были неграмотными или невежами, нет конечно, просто среда, в которой они обитали, обязывала их говорить на более простом и понятном всем языке. Возможно вы поддержите мою точку зрения лишь отчасти, я утверждаю, что характер человека во многом зависит от генов и полученного воспитания, но не менее важную роль здесь играет и социальная среда. Не советую это читать чистоплюям и людям со стойким иммунитетом к праведной жизни. Так и хочется спросить – а судьи кто?

«Наибольший соблазн преступления заключается

в его расчёте на безнаказанность». Цицерон.

Громкий лязг засова закрываемой двери неприятно резанул слух и все стихло. Сашка Дикий сокрушённо вздохнул и медленно обвёл взглядом тесную одиночную камеру. Да!.. Большевики умели строить тюрьмы на все времена. Хотя Читинскую тюрьму строили совсем не большевики. Читинскую тюрьму начали облагораживать ещё при царе Николае Первом, после Сенатского мятежа 1825 года. А возвели Читинский острог, на стрелке рек Ингода и Читинки, почти на век раньше. Немало повидала читинская тюрьма личностей известных и незаурядных. В Читинском остроге, перед отправкой на каторгу находились знаменитые на весь мир российские декабристы. Почти четыре года провели они в остроге. После героев Сенатской площади через неё прошли участники польских восстаний 1830 и 1863 гг. В начале XX века к ним присоединились революционные матросы с легендарных кораблей «Потёмкин», «Очаков», «Прут», здесь же находился будущий герой гражданской войны Котовский, их сменили тысячи красных партизан, репрессированных в период сталинизма, бойцов и командиров РККА, других самых различных категорий наших граждан. Здесь же содержались и японцы, пленённые в период военных событий на Халхин-Голе.

Камера представляла собой узкий прямоугольник, два на три метра, в правом углу находилось отхожее место, а слева, по всей стене, располагалась не пристёгнутая на день шконка, наличие механического запора говорило о том, что скорее всего, это была камера штрафного изолятора, где днём спать не разрешалось. Видно за неимением свободных одиночек, камера карцера временно была превращена в обыкновенную одиночку и шконка днём к стенам не пристёгивалась, и была всегда опущена. Стены были обильно облиты закостенелым цементным раствором непонятного серо-чёрного цвета, эта «шуба» видимо была придумана каким-то жутким извращенцем и наносилась специально, чтобы сидельцы не могли писать на стенах.

Дикий подошёл к решётке и попытался что-нибудь разглядеть, но окно со стороны улицы было забрано хитрым приспособлением, на тюремном сленге – «намордником». Это был железный квадрат, закреплённый по периметру окна, с наклонно приваренными широкими пластинами, которые не давали что-либо рассмотреть по ту сторону окна. Дикий устало присел на шконку. Немного побаливала спина и ныли бока, перед этим его основательно отходили дубинками два злобных тюремных вертухая, когда он не захотел отдавать притыренные в шов брюк, пять рублей. Но надо делиться, иначе разденут догола и обшмонают по полной, а он этого не хотел, у него в другом, в менее заметном месте, покоились искусно свёрнутые 25 рублей.

– Твою же мать, – громко в слух, зло выругался Дикий, – опять загремел на нары, да, когда же это прекратится? Во второй раз получил судимость по глупости, а теперь видимо и третья судимость скоро постучится в дверь! И это в 24-то года? С ума сойти!

Читать дальше