Сергей Зверев - Друг Президента

Былая решительность у девушки улетучилась. Пока занимались другими, она готова была сопротивляться. Теперь же она свободно могла набрать все, что хотела, после чего запустить это на экраны тысяч телевизоров: «Помогите!», «Нас захватили», «В студии террористы», «Освободите нас». Могла, но не стала делать. Ее пальцы, словно сами, без ее участия, набрали слова, сказанные Умаром.

Видеоинженер спросил:

– Готово? Ошибок не сделала?

– Готово. Все верно.

– Я поставлю четыре секунды на пробежку титра, как раз успеют прочитать.

– Да, четырех секунд хватит, – Тася механически прочитала слова, загибая при этом пальцы, читать и одновременно считать в уме она уже не могла.

– Пойдет с интервалом в полминуты.

– Давай ввод.

Они сработали слаженно, как делали это уже не раз во время эфира.

Бихлис, не сводя взгляда с Балуева, свернула глушитель со ствола, и тяжелый цилиндр с грохотом покатился по столешнице к хозяину кабельного канала, остановился, упершись в золотой обрез ежедневника.

Владельцу студии показалось, что Бихлис сейчас что-то скажет, но она только подняла пистолет и слегка качнула им.

– Сейчас, я сейчас, только номер посмотрю, – негнущиеся пальцы Балуева уже тыкались в клавиши.

Через полминуты он уже чувствовал себя не так скованно, появилось дело, и оно поглощало его целиком. Переговоры, звонки, встречи были стихией владельца «Ока», наполнением и даже смыслом его жизни, таким же непрерывным и суетливым, как сам телевизионный эфир, – важно только то, что происходит на экране в данную секунду. Завтра может передаваться совсем другая информация, другие люди примутся убеждать зрителя в противоположном, или те же самые, кто высказывался «за», с прежним запалом примутся агитировать «против».

– …Аллочка, – кричал Балуев в трубку, – я знаю, что лучше звонить на мобильный, но твой шеф на совещании, постоянно отключает аппарат, вытащи его оттуда. Он не отвечает… Я понимаю, что если бы хотел со мной говорить, поговорил бы, но скажи ему, что он не пожалеет…

И случалось чудо, очередного программного директора, заместителя генерального директора, продюсера… вытаскивали из-за стола, прямо с совещания. И он, стоя в приемной, прикрывая микрофон ладонью, говорил с Балуевым. Владельцу «Ока» верили на слово, не требовали пространных объяснений. А потом были звонки исполнителям: завести сигнал кабельного канала на аппаратную и, включив запись, ждать новостей, назначался и человек, ответственный за то, чтобы, если новость окажется горячей, запустить ее в эфир.

И вот уже на разных студиях мигала на запасных мониторах в аппаратных одна и та же картинка с логотипом «Ока» в правом верхнем углу, а по экрану через каждые полминуты шла бегущая строка, набранная Тасей: «Смотрите экстренный выпуск новостей».

Умар уже успел передать бразды правления Рамзану. Сам он перешел в студию, где ярко пылал свет. Пожилой оператор стоял, держа камеру за ручки, и всматривался в пока еще пустующее кресло. И хоть все ему было ясно до последней детали, он мог бы приходить на студию и за пару минут до начала новостийного выпуска, оператор делал вид, что чрезвычайно занят. Умар ему не мешал. Террорист мало понимал в «кухне» телевидения, но как умный человек не лез в работу профессионала.

– Вы один будете выступать или с… – оператор замялся, не зная, как ему назвать террористов, не товарищами же, не подручными, – … еще с кем-нибудь? – нашелся он.

– Я сяду в кресло, а за мной двое моих людей с оружием, стоя, – гордо ответил Умар.

– Это другое дело. Тогда придется менять точку, – оператор откатил камеру. – Я привык работать, когда диктор сидит один. Если сработаю по старинке, то голов ваших людей видно не будет. Можно хотя бы одного человека там поставить?

– Подойди, – Умар позвал худого бойца с зеленой повязкой на голове, – стань за креслом.

Оператор остался недоволен:

– Я не хочу никого обидеть, но вы смотритесь не лучшим образом.

Боец перевел взгляд на Умара. Если бы командира тут не было, он бы выпустил в оператора очередь.

– Что такое?

– Он один, сам по себе, выглядит хорошо. Но по сравнению с вами мелковат. Или поставить его на возвышение, или… Понимаете, есть законы профессии…

– Понимаю. Приведи Магомеда.

Оператор постарался забыть, к чему именно он готовится, уже решил для себя, что просто будет работать, чисто и профессионально, так, чтобы не было потом стыдно за картинку на экранах телевизоров.