Сергей Зверев - Друг Президента

Когда зазвонил телефон, Умар просто снял и тут же положил трубку. Когда так повторилось трижды, он не выдержал и крикнул в микрофон:

– Пошел ты… – и, услышав короткие гудки, отложил трубку в сторону.

Балуев смотрел на Умара преданно, готовый выполнить любое его пожелание.

– Значит, так, – неторопливо, раздумчиво произнес главарь террористов и резко повернулся к Таусу, – запускайте генератор, давайте напряжение. Чтобы все здесь крутилось-вертелось. – Вновь посмотрел Балуеву в глаза: – У тебя есть друзья на центральных каналах?

– На каких?

– Которые вся Россия смотрит.

– И не только Россия, они по СНГ транслируются, в дальнее зарубежье, – с готовностью объяснял Балуев.

– Меня влиятельные друзья интересуют, от которых многое зависит.

– Есть такие. Повсюду. Мы же – телевизионщики – одна команда. Помогаем друг другу. Поддерживаем… почти всегда поддерживаем, – добавил Балуев.

– Бери телефон и звони им по очереди. Всем. Ничего не объясняй, только говори, чтобы внимательно за твоими новостями следили и готовы были их в свои выпуски включить.

– Сделаю, но не обещаю, тут уж как они сами решат. Если посчитают, что новость интересная, горячая, включат, а если нет…

– Для тебя новость, что я сейчас в твоей студии, в твоем кабинете с автоматом, – интересная?

– Горячая, очень горячая. Я бы включил в выпуск, случись такое с другими.

– Но это случилось с тобой. Так что постарайся быть убедительным, – Умар потрепал Балуева по щеке, – как у вас принято говорить? Новости – моя профессия?

– Прямо сейчас?

– Именно. Начинай, – и Умар придвинул аппарат к Балуеву.

Бихлис стояла у дверного косяка так, как вернулась с улицы: в белом парике, в пальто.

– А ты не стой, словно в гостях. Ты здесь хозяйка, а не он. Садись и ствол с него не спускай. Если болтать лишнее начнет, стреляй сразу в голову. И глушитель свинти, так, чтобы на том конце провода услышали.

Балуев с ужасом сообразил, что от страха позабыл номера телефонов, по которым ему приходилось звонить несколько раз в день.

– Я записную книжку возьму, – вопросительно посмотрел он на безразличную ко всему Бихлис.

– Надо – бери, – голос женщины, сидевшей перед ним на расстоянии вытянутой руки, звучал глухо, словно издалека.

– Вот, вот она, – демонстрировал владелец «Ока» ежедневник в матовой кожаной обложке, извлеченный из портфеля. – В Германии на распродаже купил, – продолжал тарахтеть Балуев, боясь умолкнуть, – она двадцать пять евро стоила, а я ее за пятнадцать купил. Повезло. Хоть и на прошлый год, а какая разница? Только дни недели разные. Я же каждый день работаю и в выходные.

Балуев чувствовал, что, когда он говорит, Бихлис прислушивается и в ее глазах появляется что-то осознанное, но стоит замолчать, и перед ним появится женщина, лишенная чувств, мыслей, способная нажать на спусковой крючок, когда ей вздумается.

«Да она с ума сошла, – в отчаянии подумал Балуев, – с Умаром хоть договориться можно. Он знает, чего хочет. А с ней? С ней не договоришься. Нажмет на спуск и глазом не моргнет».

– Вот, обрез у записной книжки золотой, – пролистал страницы владелец студии.

Умар действовал быстро. Братья Магомед и Таус уже включили генератор, коридоры студии залил яркий слепящий свет.

– Включай прерванный фильм, – распоряжался главарь террористов в аппаратной.

– С какого места? – задал чисто профессиональный вопрос видеоинженер и, заметив непонимание в глазах Умара, пояснил: – Я могу отмотать так, чтобы конец фильма совпал с началом новостей.

– Мне по хрену. Делай как знаешь.

Погасшие мониторы ожили. На одном шел фильм, и цифры в черной рамке прыгали, отсчитывая время назад. На другом виднелась погруженная в полумрак эфирная студия.

– У вас титры на экран Тася заводит? Отсюда? – прищурился Умар.

– Да, она… пульт здесь… – растерялся видеоинженер.

Ему казалось, что, пробудь Умар на студии еще пару дней, он будет управляться с эфиром не хуже Балуева или продюсера.

Главарь террористов метнулся в кабинет, где сидела Тася. Он вошел так решительно, что девушка еле сдержалась, чтобы не закричать.

– Умар, ты что… – зашептала она, когда тот потащил ее за руку, – не надо.

Ей казалось, что ее тащат на казнь.

– Заткнись, дура, и слушай.

Тася уже рыдала. Умар пару раз несильно съездил ей по щекам растопыренной пятерней.

– Слушай, я сказал, – он протащил ее по коридору, втолкнул в аппаратную, буквально бросил на кресло, – запустишь поверх фильма титр: «Смотрите экстренный выпуск новостей». И пусть идет через каждые полминуты. Все ясно?