- Кстати, у Семенова родинка за ухом.
- Вот, вот. Хочешь, чтобы к нему за ухо заглядывали? Ты слушай, что этот Волков сообщил…
И Лобанов в десятый раз медленно, с ударением читал протокол допроса.
- Да, вот еще что,- вспомнил Сергей.- Надо получить образец почерка Семенова, сравним с почерком, каким написано письмо…
- Какое?… Ах, к Горлиной?
- Именно. Слушай! А текст телеграммы на почте изъяли?
- Еще бы!
- Давай-ка и его сравним с письмом. Сейчас. Пока хотя бы приблизительно.
- Ну, что ты! Письмо к Горлиной, а телеграмма от нее.
- Давай все-таки.
Лобанов пожал плечами, нехотя стал рыться в толстых папках. Наконец на стол легли рядом мятый листок с торопливыми словами: «Приезжай. Надо поговорить в последний раз» - и бланк телеграммы.
Сергей и Лобанов склонились над ними. Потом Лобанов поднял голову.
- Да-а, я тебе доложу. Просто голова идет кругом. Ведь одна рука писала!…
- Завтра же направим на графологическую экспертизу. Это уже черт знает что.- Сергей с сомнением посмотрел на друга.- Может, мы просто устали, а?
В напряженной тишине, возникшей на миг в кабинете, неприятно резко прозвучал вдруг телефонный звонок. Лобанов торопливо снял трубку.
- Александр Матвеевич,- узнал он голос Урманского, - я уже в гостинице, а вы… Девятый час ведь.
- Идем,- ответил Лобанов.
Спускаясь по лестнице, они договорились: больше о делах не говорить, хватит, действительно уже устали. - И может быть, последнее их открытие им просто приснилось? Но все это - завтра.
На улице было темно и холодно. Резкими порывами налетал ветер, бросая в лицо колючую ледяную крупу.
И все-таки в гостиницу решили идти пешком. Пусть продует. К тому же необходимо было на что-то переключиться, хотя бы на борьбу с ветром, на мелкие уличные впечатления, даже просто на ходьбу. Оба перекурили и сейчас жадно вдыхали морозный, свежий воздух.
Шли молча и быстро, обгоняя прохожих.
Уже недалеко от гостиницы Лобанов наклонился к Сергею и, перекрывая свист ветра, прокричал:
- Совсем забыл тебя спросить, как Лена?
- Ничего. Премьеру готовят.
- Значит, все в порядке?
Сергей кивнул головой. «Допытывается,- усмехнувшись, подумал он.- Наверное, помнит ту историю с шапкой, когда работали по делу «Черная моль».
Они вошли в вестибюль гостиницы раскрасневшиеся, слегка запыхавшиеся и сразу увидели Урманского.
Молодой журналист нетерпеливо разгуливал между креслами в распахнутом пальто, в сдвинутой на затылок меховой шапке со спущенными ушами, в руке он держал тонкую кожаную папку на «молнии» с надписью «Аэрофлот».
Сразу заметив вошедших, Урманский с улыбкой направился к ним, небрежно размахивая папкой.
Когда все трое вошли в номер и Сергей прикрыл дверь, Урманский торжественно объявил:
- Поступило предложение, Сергей Павлович, скромно отметить ваш приезд.- Он вытащил из внутреннего кармана пальто бутылку вина.- Надеюсь, возражений нет?
- Догадливый народ эти журналисты,- засмеялся Сергей.- Какие могут быть возражения?
- Особенно наши журналисты, заметь,- вставил Лобанов и хитро взглянул на Урманского.- Но действуют они всегда… Как вы говорите? С подтекстом, да?
Урманский в ответ коротко хохотнул.
- А ну вас, Александр Матвеевич. Не признаете вы бескорыстное движение души.
- Ладно,- вмешался Сергей.- Как говорится, если вино откупорено, оно должно быть выпито. А насчет этого самого подтекста,- и подмигнул,- он у нас тоже есть.
Выражение лица у Лобанова вдруг стало озабоченным. Он внимательно огляделся по сторонам, приподняв скатерть, заглянул под стол, отдернул штору, за которой помещалась кровать с тумбочкой, и осмотрел там все.
- Чего это ты ищешь? - невинным тоном осведомился Сергей.
- Как говорил боцман Приходько с «Грозящего», раз пошло такое дело, режь последний огурец. Тебе на хранение был оставлен небольшой черный чемоданчик.
- А-а, так я его сдал администрации. Думал, предыдущий жилец забыл.
- Неужели сдал?! - картинно испугался Лобанов.- У тебя что же, обоняние атрофировалось?
- А я не сыскная собака. Зачем мне обоняние?
- Ну оперативное чутье. Все, старик. Выходишь в тираж. Хорошо еще, что у тебя есть такие друзья, как я.
Он демонстративно принюхался и, словно влекомый какими-то невидимыми магнитами, проделал сложный путь по комнате, потом приблизился к Сергею, грозно потребовал: «А ну, дыхни», сочувственно покачал головой и наконец стремительно исчез в прихожей.
Урманский, хохоча, повалился на диван.
Читать дальше