Аркадий Адамов - Угол белой стены

Лобанов перегнулся через перила и увидел Наташу. Она стояла возле приоткрытой двери квартиры и, прижав руки к груди, неотрывно смотрела наверх.

Их глаза встретились. Лобанов помахал рукой.

- Все в порядке! - крикнул он.- Идите спать. Наделали мы вам тут шуму.

Наташа слабо улыбнулась дрожащими губами и прислонилась к дверному косяку, двинуться не было сил.

…В гостинице Коршунову сделали перевязку. Рана и в самом деле оказалась пустяковой.

- Эх,- вздохнул Сергей.- Костюм ладно, а вот пальто новое жалко.

- Да уж,- согласился Лобанов.- Мировое у тебя пальто… было. Подавай рапорт руководству. Это все-таки производственная специфика. Кому в таких случаях молоко выдают, а нам…

В дверь номера постучали. Вошел официант с подносом в руках.

- Давай-ка закусим,- оживился Лобанов.- И выпьем по рюмочке за твой благополучный прилет. Ну и вообще.

Он не мог сдержать счастливой улыбки.

- Интересно, за что «вообще»? - подозрительно покосился на него Сергей, подсаживаясь к столу.

На следующий день Коршунов и. Лобанов поехали в тюрьму.

- Как наш вчерашний?- спросил у дежурного Лобанов.- Лежит или ходит?

- Прыгает,- усмехнулся тот.- Костыль ему выдали. Лежать не желает. В санчасти со всеми лясы точит.

- Ну так давайте его сюда. Пусть с нами поточит.

Через несколько минут в дверях следственной комнаты появился, опираясь на костыль, долговязый чернобровый парень. Он хмуро огляделся, поджал тонкие губы и молча проковылял к столу.

- Ну, Рожков, будете все сами рассказывать или как? - спросил Коршунов.

При упоминании его фамилии парень чуть вздрогнул.

- Докопались? - зло проговорил он.

- Меньше в поезде пить надо,- усмехнулся Сергей.- Или сразу сдавать бутылки. Так как?

- Ничего не знаю.

- А зачем в Борек приехали, тоже не знаете?

- Воздухом дышать.

- Та-ак,- протянул Коршунов.- Ну что ж. Провоз наркотика мы вам докажем. Ранение на вокзале нашего отрудника тоже. И вчерашнюю стрельбу, конечно. Откуда пистолет взяли?

- На улице за углом нашел.

- Мы посмотрим на тот угол, Рожков. Как следует посмотрим. Он, кстати, в Борске или…

- В Борске. Где ж еще?

- Мало ли где. Придется вспоминать. Много чего вам придется вспомнить, Рожков. А что забудете, мы вам напомним.

- Третья судимость у тебя наворачивается,- вступил в разговор Лобанов.- Это тоже не забудь. Серьезное это дело.

- Ни за что сажали,- передернул плечами Рожков.

- Как сказать,- снова усмехнулся Коршунов.- Может, и сейчас ни за что?

- Ну, приехал. Ну, дрался на вокзале,- хмуро ответил Рожков.- Ну, стрелял вчера. Ни в кого не попал. Вот и все за мной.

Сергей покачал головой:

- Нет. Не все. За вами хвост тянется вон откуда.- Он махнул рукой.- В Ташкенте он начинается. Там еще разбираться будем.

Рожков внезапно подался вперед, по лицу его пробежала судорога.

- Не поеду в Ташкент, понял?! - крикнул он, стукнув костылем по полу.- Умру, не поеду!… Нету там ничего! Нету! Нету!…

Коршунов и Лобанов переглянулись.

- Поедешь,- негромко и твердо ответил Сергей.- Со мной поедешь.

Ровный мощный гул моторов за круглым стеклом иллюминатора. Над бескрайними молочными сугробами облаком медленно плывет серое, влажное, дрожащее от напряжения самолетное крыло.

В длинном, светлом салоне читают, разговаривают, смеются люди. Дальних не видно за высокими в серых чехлах спинками кресел.

Сергей смотрел в иллюминатор и думал. Думал о том, что оставил, потом он будет думать о том, что его ждет.

А оставил он Борск, и ждет его Ташкент. Эти два далеких города через тысячи километров рек, лесов, степей и пустынь связывает тоненькая, невидимая, но неразрывная нить человеческих судеб, замыслов и поступков. Их, конечно, много, таких нитей, их протянула сама жизнь, кипящая, напряженная жизнь целой страны. Но Сергею сейчас важна только одна из них, враждебная, опасная для людей нить преступных замыслов, темных, грязных, изломанных судеб и жестоких поступков. Надо пройти по такой нити, чтобы изменить эти судьбы, пресечь эти замыслы, сурово наказать за эти поступки. Нить ведет Сергея в Ташкент, но кончается она неизвестно где, вернее, у нее там много концов, она там завязывается в клубок, его надо распутать, осторожно, умело, ибо там нить становится совсем тонкой, ее можно легко оборвать, и тогда останутся ненайденными какие-то ее концы, а этого нельзя допустить. На концах этой нити люди-пауки, ядовитые, опасные, деятельные, уцелев, они начнут тянуть новую нить и поползут по ней…